— Наследный принц подавился клубникой в шоколаде, приготовленной Флез, а ягодами жонглировал Селфорд во время одного из скучных финансовых отчетов Парчена, — сказала Жустива. — Принц мертв уже пять лет. Его набальзамированное и мумифицированное тело в этом мешке.
Уэнсомер медленно встала, спустилась по ступенькам тронного возвышения, взяла кувшин вина с одного из столов и вернулась на трон. Она снова закинула ногу на подлокотник и поднесла кувшин к губам. Через некоторое время, показавшееся остальным вечностью, Уэнсомер поставила кувшин на другой подлокотник.
— Думаю, я смогу вам помочь, — объявила она. — Продолжайте.
— Это все, — сказала Жустива.
— Но принц был известен своей худобой, — возразила Уэнсомер.
Селфорд согнулся в подобострастной позе, поднял руку и покачал пальцами.
— Он был мастером маскировки и талантливым шпионом. Кажется, его уши слышали все.
— Вы удивитесь, если узнаете, сколько тайн люди обсуждают за чашкой чая, — произнесла Флез, тоже подняв руку.
— И, полагаю, этим и объясняется тайна, почему, при всей расточительности принца, финансовые дела в Альберине шли так хорошо, — сказала Уэнсомер, поворачиваясь к Парчену.
— Ну да, но перед сном я обычно пью бокал шерри, — добавил Парчен.
Уэнсомер дрожащим пальцем показала на мешок.
— И я должна выйти замуж за это? — спросила она. — Тогда первая брачная ночь оставляет желать лучшего.
— О нет, вы просто выходите за него замуж, а потом мы относим его в башню и поджигаем. Затем объявим, что он умер, защищая вас от дракона — то есть Вильбара.
— Он должен хорошо гореть, — сказала Флез.
— Я могу устроить свадьбу, — предложила Жустива.
— Но почему? — спросила Уэнсомер.
— Этот образ становится уже трудно поддерживать, — объяснил Селфорд. — Люди говорят, что на принца оказывают слишком сильное влияние его певец, счетовод и служанка. Другие хотят видеть его, так сказать, вживую.
— Мы можем объявить, что развлечение со скармливанием деликатесов свиньям было всего лишь шутливой предсвадебной церемонией, чем-то вроде холостяцкой пирушки, — предложил Парчен. — Если бы вы смогли заменить принца, все наши проблемы решились бы.
— При условии, что мне дадут клубники в шоколаде, — заявила Уэнсомер. — Очень хорошо. Не тяните.
Парчен взял одну из рук принца и поднес ее к трону. Затем протянул ее Уэнсомер. Жустива прокашлялась.
— Уэнсомер Каллиентор, вы согласны выйти замуж за принца Альберина? — спросила она.
— Да, — ответила Уэнсомер, положив палец на мумифицированную руку.
— Принц Далзори, вы согласны взять в жены Уэнсомер?
— Да, — сказали хором Селфорд, Парчен и Флез.
— Тогда объявляю брак заключенным.
Парчен и Селфорд поспешили выйти из тронного зала с мешком. За ними последовала Флез с кувшином масла для ламп.
— И если вы увидите гвардейца Теннонера, велите ему явиться сюда, — крикнула Уэнсомер после того, как допила остатки вина из терракотового графина. — Принцесса Уэнсомер, — пробормотала она. — Звучит так, словно я худая, болезненная девственница, которая не может пить даже слабый чай без того, чтобы не упасть в обморок. Ты знаешь, насколько я презираю королей, титулы и весь тот мусор, который съедает наши налоги? Это не слишком абсурдно?
— Абсурдно не более, чем то, что случайно выжившая бывшая проститутка стала старейшиной уцелевших в Скалтикаре Метрологов, — сказала Жустива, оформлявшая документы о заключении брака на одном из пиршественных столов.
Через двойные двери в зал вошел большой черный кот и неторопливо направился к трону по богато украшенному ковру. Он тут же привлек внимание Уэнсомер, поскольку как и любой другой кот, шел неторопливо, словно прогуливаясь. Кот остановился у самой низкой ступеньки тронного возвышения и сел, уставившись на Уэнсомер.
— Я думал, вы сказали, что в заклинании Наблюдателя не было никаких шуток, — произнес голос Уоллеса.
Пустой кувшин для вина выпал из рук Уэнсомер и разбился об пол.
— Скажите мне, что это не Уоллес, — прошептала Жустива.
Уэнсомер встала, снова спустилась к пиршественным столам, взяла кувшин и блюдце, затем подошла к трону и села на самую низкую ступеньку, возле кота. Налив немного на блюдце, она выпила большую часть того, что оставалось в кувшине.
— Снова. Думаю, я могу… справиться, — сказала Уэнсомер. — Очень хорошо, Уоллес, что ты сделал?
— Я просто последовал инструкциям — именно так, как вы велели.
— «Именно так» — это как именно?
— Я сказал: «Я хочу то, что изменит Уоллеса, то, чего хочет Уэнсомер, то, что восстановит Уоллеса».
Уэнсомер поставила кувшин на место, положила локти на колени, а подбородок на руку, затем посмотрела на Уоллеса.
— Это были три варианта, дурачок, не одна-единственная инструкция, — произнесла она медленно и отчетливо. — Первое… оставит тебя с Уилли. Второе… дает тебе… функциональный орган для развлечений и твое… ну… до недавнего времени крепкое и мускулистое тело. Третье… ты становишься Уоллесом… тем, которым ты был до того, как тебе дали Уилли… певроначал… ну, превона… в смысле, первоначально. Там написано… жирные, покрытые мозолями ноги, обожженные пальцы… не помню остальное. Все вместе… изменило тебя, восстановило тебя, дало мне… то, что я хотела.
— Вы хотели кота? — воскликнул Уоллес.
— Мой любимый дорогой котик умер… несколько месяцев назад, — всхлипнула Уэнсомер. — Пуссингтон, о Пуссингтон… я так скучаю по тебе!
Слезы покатились по щекам Уэнсомер.
— Он умер от склероза печени, — сказала Жустива, смотря в свои бумаги. — Пять тысяч людей пригласили на поминки. Каждому следовало быть полностью облаченным в черную одежду и привести с собой кота.
Уэнсомер начала сморкаться, не убирая локтей с коленей. Уоллес покачал головой, сел и начал лакать вино с блюдца.
Когда Эндри спускался с все еще теплых ступеней башенной лестницы, он почувствовал запах, похожий на запах горящей кожи и одежды. Он подошел к основанию башни и увидел Селфорда, Парчена и Флез, сидящих в бывшей тюрьме Уэнсомер вокруг того, что казалось грудой тлеющего мусора.
— Замечательная ночь, — неловко произнес Селфорд.
— Напоминает мне о днях в лагерях Ассоциации Молодых Воинов, — сказал Парчен.
— Тебя ждут в тронном зале, — сообщила Флез.
Эндри направился во двор, перешагнул через тело Вильбара и очутится в тронном зале. Там он увидел Жустиву, убирающую какие-то бумаги и свитки, и Уэнсомер, спящую на ступеньках. Большой черный кот посмотрел на него и отрыгнул.
— Прошу перенести принцессу Уэнсомер на своих плечах в королевскую спальню, — сказала Жустива.
