— Если расскажешь, как ты узнала, — ответил он, — я не стану оскорблять тебя отрицанием.
— Это обоснованное предположение. В конце концов, ты ведь пытался однажды подсунуть мне своего человека.
— Ага, — сказал он, втягивая воздух сквозь зубы, — значит, гибель Риелы в шлюпке не была случайной.
— И да, и нет, — ответила Колвард. — Но это действительно произошло в шлюпке.
— Ты…
— В претензии? Ты осторожный мужчина, Джаффрим, а я исключительно осторожная женщина. Именно общая осторожность свела нас здесь сегодня вечером.
— Хочешь отправиться со мной?
— Нет, — сказала Колвард. — По чисто практическим причинам. Во-первых, «Подарок» готов к выходу в море, а «Дракон» нет. Во-вторых, если мы объединимся, это вызовет… неприятные разговоры, когда Дракаста не вернется.
— Разговоры все равно пойдут. И свидетельства останутся. Мой экипаж не заставишь навсегда прикусить язык.
— Но вы можете случайно встретиться в открытом море из-за чего угодно. А если мы поплывем вместе, выводы будут неизбежными.
— И я должен считать случайным совпадением то, что, хотя ты уже несколько дней как заметила мои приготовления, твой «Дракон» все еще не готов к выходу.
— Ну…
— Избавь меня от этого, Жаклин. Я готов был действовать в одиночку до того, как мы сегодня встретились. Не думай, что ты меня одурачила и заставила таскать тебе каштаны из огня.
— Джаффрим, мир. Если стрела попадает в цель, не важно, кто ее пустил. — Колвард распустила седые волосы, и влажный ветер шевельнул их. — Что ты намерен делать?
— Думаю, самое очевидное. Найти ее. До того, как она причинит нужный Страгосу ущерб.
— А когда ты ее догонишь, что дальше? Вежливые переговоры, залп на залп?
— Предупреждение. Последний шанс.
— Ультиматум Дракасте. — Колвард свела брови, и морщины на ее лице стали почти вертикальными. — Джаффрим, ты слишком хорошо знаешь, как она отзывается на любую угрозу: как пойманная в сеть акула. Попробуй приблизиться к такой твари, потеряешь руку.
— Значит, схватка. Полагаю, мы оба знаем, что именно этим и кончится.
— И с каким исходом?
— Мой корабль сильней, и у меня на восемьдесят человек больше. Красиво не будет, но я предполагаю, что математика пересилит.
— Убить Замиру.
— Да, это неизбежно…
— Допустим, ты вежливо позволишь ей умереть в бою.
— Позволю?
— Подумай, — сказала Колвард. — Хотя предложенный Замирой курс слишком рискован, в одном отношении ее логика безупречна.
— В каком?
— Убить ее, а также Ревелла и Валору значит перевязать уже гниющую рану. Гноя лишь прибавится. Нужно удовлетворить амбиции Максилана Страгоса, а не расстроить временно его планы.
— Согласен. Но чем больше я готов, тем меньше мне хочется тонкостей. Я буду прям с Дракастой. И ты будь со мной пряма.
— Победа нужна Страгосу не чтобы удовлетворить тщеславие, но чтобы подмять город. Если победа, достаточно убедительная, будет одержана на виду Тал-Веррара, зачем ему и дальше тревожить нас здесь?
— Мы возложим на алтарь жертву, — прошептал Роданов. — Замиру.
— После того, как Замира причинит ущерб. После того как она вызовет в городе панику. Если знаменитого пирата, прославленную Замиру Дракасту, за чью голову назначена награда в пять тысяч солари, в цепях проведут по городу… призовут на суд сразу после того, как она глупо выступила против города…
— Страгос — победитель. Тал-Веррар един в своем восхищении. — Роданов вздохнул. — Замира подвешена в клетке над Кладбищенской Ямой.
— Все довольны, — сказала Колвард.
— Но вдруг я не сумею взять ее живой?
— Что бы ты ни передал Страгосу — сойдет. Труп или голову, живую или мертвую — он получит необходимый трофей, и веррарцы заполнят улицы, чтобы увидеть его. Думаю, разумно будет передать ему и то, что останется от «Ядовитой орхидеи».
— Я выполняю грязную работу. И отдаю ему лавры победителя?
— А Призрачные острова в безопасности.
Прежде чем снова заговорить, Роданов некоторое время смотрел на воды залива.
— Так мы предполагаем. Но ничего лучше у нас нет.
— Когда уходишь?
— С утренним приливом.
— Не завидую тебе — провести «Подарок» через Купеческие ворота…
— Я сам себе не завидую. Пойду Гостиным проходом.
— Днем, Джаффрим?
— Важен каждый час. Больше не хочу терять ни минуты. — Он повернулся к берегу, чтобы взять свои сапоги и уйти. — Если опоздаешь и не займешь место, ничего не купишь.
2
Чувствуя, как глаза жгут неожиданно выступившие слезы, Локки снял палец со спускового крючка самострела и медленно направил оружие вверх.
— Может, объяснишь почему? — спросил он.
— Потом. — Свое оружие Жеан не опустил. — Отдай самострел. Медленно. Медленно!
У Локки дрожала рука; нервная реакция сделала его движения дергаными. Сосредоточившись, стараясь держать чувства в узде, Локки передал свой самострел Жеану.
— Хорошо, — сказал Жеан. — Не опускай руки. Вы двое прихватили веревку?
— Да.
— Я держу его под прицелом. Свяжите его. Свяжите по рукам и ногам и убедитесь, что узлы прочные.
Один из нападавших опустил самострел и стал рыться в кармане в поисках веревки. Второй тоже опустил самострел и достал нож. Он едва успел перевести взгляд с Локки на своего товарища, как Жеан сделал следующий ход.
Держа в одной руке свой самострел, в другой самострел Локки, он развернулся и послал стрелы в головы чужаков.
Локки слышал резкий щелчок спущенных тетив, но потребовалось несколько секунд, чтобы он осознал увиденное. Он стоял дрожа, разинув рот, а два незнакомца дергались и умирали, истекая кровью. Один из них рефлекторно нажал на спуск, и стрела со слабым щелчком улетела в темноту.
— Жеан, ты…
— Неужели так трудно было отдать мне это проклятое оружие?
— Но ты… ты сказал…
— Я сказал… — Жеан бросил самострел, схватил Локки за воротник и встряхнул. — Что значит «Я сказал», Локки? Почему мы разбираемся с тем, что именно я сказал?
— Ты не…
— Боги, ты дрожишь! Ты мне поверил? Как ты мог? — Жеан выпустил Локки и в ужасе смотрел на него. — Я считал, ты очень естественно мне подыгрываешь.
— Ты не дал мне никакого условного сигнала, Жеан! Что я должен был подумать?
— Как это не дал? Я послал тебе сигнал «лгу» так же ясно, как виден этот горящий корабль! Когда протянул ладонь к этим идиотам.
