Ульфиус вскинул руку, и Белоусов отлетел к стене, сбив по дороге стул и опрокинув стол.
– Разберись с ними, в конце концов, сам! – воскликнул магистр, повернулся и тоже убежал.
Брентон охнул, погрозил пальцем Белоусову, который лежал в отключке, снял с Молоканова пиджак и начал бинтовать руку полосками ткани, оторванными от рубашки Виктора. Тот тихо стонал – похоже, бандит перерезал ему сухожилие. Рука не слушалась совершенно.
– «Скорую» вызови, – попросил Молоканов. – Калекой останусь, если не зашить…
– Не останешься, – успокоил его Брентон, подходя, однако, к телефону. – Номер какой?
– Ноль три, – прошептал Виктор, теряя сознание и в очередной раз удивляясь неосведомленности канадца.
Брентон подхватил кандидата в депутаты на руки и потащил к выходу. Барышня из «скорой» сообщила ему, что встречать машину нужно у ворот, и авенорец понял это буквально.
Бонуций засел на том месте, где прежде стоял склад горюче-смазочных материалов, взорванный Сергеем. Сейчас там образовалось нечто вроде мусорника. Рядом с Великим магистром была и Далила – она боялась отойти от него даже на шаг, особенно вблизи страшной Машины. Ульфиус наблюдал за ангаром с другой стороны. Прыткого зомби ему догнать не удалось, теперь нужно было каким-то образом выкурить его из ангара.
Сергей и Наташа, добравшиеся до «Барса» на такси, подкрались к Ульфиусу сзади.
– В окружение нечисть проклятую взяли? – осведомился Лунин.
– Вроде того, – ответил Ульфиус, не сводя глаз с ангара.
– Молоканова Белоусов порезал…
– Выживет, – буркнул Ульфиус. – Белоусов ваш – вон он сидит. С Далилы своей драгоценной глаз не сводит.
Олег Семенович притаился на сложенных для просушки досках, напряженно озираясь по сторонам.
– Я не пойму, – вмешалась Наташа. – Далила – кто она такая?
– Кукла, – ответил магистр. – Темные сотворили ее, дали мнимую свободу. Она жила среди людей, обретала привычки, маскировалась под человека. И ей это стало хорошо удаваться. Видели, как петь начала? Еще бы, с ее-то возможностями. Тело для нее конструировали величайшие Темные иерархи. Но жизнь ее и судьба целиком были в руках Темных. Бонуций пообещал, что даст ей настоящую жизнь. Поэтому она теперь помогает ему во всем.
– Он может? – спросил Сергей.
– Может. Темные ведь не на пустом месте ее сотворили. Украли у кого-то душу и подчинили ее себе. Бонуций отрезал каналы влияния, и женщина стала свободной…
– Ужас какой, – вздохнула Наташа.
– Это еще не ужас. Патрикеев – вот ужас. Его Орден Безликих поглотил.
– Что за Орден? – спросила Наташа, слышавшая о противостоящей им организации лишь краем уха.
– Маги, которые объединили свою мощь, отказавшись от собственных личностей. Они живут, как термиты в гнезде. И каждый хочет стать маткой, подчинить себе других. Меня едва не засосало в эту мерзость, когда я атаковал их Машину. Она и не Машина вовсе. Не трансформат, как они всех убеждают, а вместилище сил Ордена в этой плоскости. Превращения элементов – детские забавы, побочный эффект. На самом деле их Машина – яйцо, из которого может вылупиться ужас, который поглотит вашу страну…
– Они ведь вигов хотели сюда запустить, – пробормотал Сергей, которому Ульфиус уже рассказывал кое-что об их врагах.
– Возможно, у вигов с ними договор. Темные переместятся в другую плоскость, а вашу отдадут на откуп вигам… Я их мерзких дел не знаю и знать не желаю.
Наташа теснее прижалась к Сергею.
– Но вы ведь разрушите Машину? – спросила она. – Или не Машину, а их гнездо?
– Попытаемся, – вздохнул Ульфиус. – Я вижу, что и Бонуцию нелегко с ними сладить. Даже ему трудно противостоять объединенной мощи Ордена Безликих, сконцентрированной в этом выходе в вашу плоскость. Но я уверен – он справится. Сровняет ангар с землей, а Машину их отсюда вышвырнет. И они это знают. Ваша плоскость им пока не подчинилась, и здесь Бонуций сильнее.
Тут крыша ангара взлетела вверх. Доски и железные листы сорвало, будто взрывом, и они, кувыркаясь, полетели на землю В пролом выходило сияющее золотом и драгоценными камнями, сверкающее разноцветными огнями и колючей тьмой яйцо. Внешние покровы с Машины были сорваны, и она предстала в том виде, как ее проектировали в Ордене. Сверху сидел, стуча ногами по золотому листу, Патрикеев. В сторону Бонуция он делал разные неприличные жесты.
Бонуций воздел руки, вокруг него засиял ясно видимый фиолетовый купол диаметром метра в три. Из купола вырвалась яркая сиреневая молния, полетела в сторону Машины, но не долетела, рассыпалась тысячами искр. Ульфиус, прервавшись на полуслове, сотворил вокруг себя и молодых людей похожий купол. Только его защита была алого цвета и не такой насыщенной по цвету. Сквозь нее было видно почти все.
Драгоценное яйцо тем временем замерцало, быстро отдалилось и растаяло в воздухе. Вместе с ним исчез и Патрикеев.
– Золота сколько, камней, – завыл со своих досок Белоусов. – Несколько миллионов ушли к ядрене-фене! Твари мерзкие!
– Заткнулся бы ты лучше, старик, – бросила любовнику Далила.
– Возьмешь его с собой? – спросил девушку Бонуций.
– Куда деваться. Возьму, – согласилась она.
– Вот и умница, – просиял Великий магистр.
Он помахал Наташе и Сергею рукой, подмигнул Ульфиусу и исчез. Вместе с ним исчезли и Далила и Белоусов. Олег Семенович, тая в воздухе, продолжал изрыгать проклятия.
– Я не поняла – куда она его возьмет? – спросила Наташа.
– На перевоспитание, – сообщил магистр. – Это был и ее и его единственный шанс. Шанс стать нормальными людьми после всего, что они натворили.
Ульфиус и молодые люди посетили кабинет директора «Барса». Там уже снова хозяйничал Кравчук.
– Стало быть, в храме ты был, Петрович? – спросил магистр.
– Был, – кивнул директор.
– Все понял?
– Все.
– Руководи своей корпорацией и не греши, – назидательно проговорил Ульфиус. – Я проверю. Половину средств на благотворительность пустишь – и не абы какую, для лодырей и бездельников, а людям нужную. Ну да я к тебе инспекцию пришлю. Постоянным моим представителем у тебя будет депутат Молоканов.
– Так не выбрали ведь пацана еще, – беззлобно хмыкнул Кравчук.
– Выберут, – кивнул Ульфиус. – Обязательно выберут. Ты уж постарайся. Да на журналисток больше не охоться… Владимир Петрович смущенно потупился.
– Ты уж извини меня, что так вышло, – обратился он к Наташе. – И ты, парень, извини.
Сергей недобро глянул на директора «Барса» и промолчал, а Наташа улыбнулась:
– Хорошо, что вы все поняли.
Кравчук помялся некоторое время, потом быстро подошел к большому сейфу и открыл его.
