бросали бы труд в поле на полпути, чтобы заняться ловлей лургов? Никто не стал бы охранять улицы или сидеть на собраниях. Никто не научился бы писать или управлять королевствами. Все бы носились туда-сюда, воровали друг у друга еду, пока она не закончится совсем, и тогда этой компашке осталось бы просто свалиться с ног и помереть.
«Ты все знала, – сказала какая-то ее часть, уперев руки в бока с вызывающим видом. – Ты знала правду о мире, даже когда отправилась туда и попросила, чтобы тебе дали возможность не взрослеть».
Если ты юный, у тебя есть оправдание на любой случай. Тебя всегда поймут.
Она ждала, изнывая от зуда, вызванного бессилием. О чем они там говорили? Неужели они заметили Виндля? Они что, пытают его? Угрожают… вырубить его сады или что-то в этом роде?
«Слушай», – прошептала какая-то ее часть.
Но конечно, она ничего не слышала.
Ей хотелось ворваться туда, скорчить рожу так, чтобы все увидели, а потом уносить ноги через ледащее здание. Это было бы лучше, чем сидеть здесь наедине со своими мыслями, тревожась и осуждая себя одновременно.
Когда ты вечно занята, тебе не нужно ни о чем думать. Например, о том, что большинство людей не удирают куда глаза глядят, повинуясь собственным капризам. О том, что твоя мать была такой ласковой и нежной, готовой заботиться обо всех. Просто немыслимо, что на Рошаре мог найтись второй человек, в той же степени добрый к людям.
Она не должна была умирать. По крайней мере, должен был найтись кто-то хоть вполовину такой же замечательный, чтобы заботиться о ней, пока она слабела.
Кто-то другой, но не Крадунья, настолько себялюбивая и глупая.
И одинокая.
Она напряглась, затем приготовилась скрыться за углом, но тут в коридор наконец-то выскочил Виндль. Спрен пророс по полу в бешеном темпе, затем присоединился к ней, оставляя за собой след из пыли у стены, где осыпались ставшие ненужными лозы.
Два ученика Мрака покинули комнату мгновением позже, и Крадунья опять спряталась в боковом коридоре вместе с Виндлем. Здесь, в тени, она присела на корточки, чтобы не выделяться на фоне далекого света. Женщина и мужчина в мундирах прошли мимо, даже не взглянув в сторону коридора. Крадунья расслабилась, кончиками пальцев касаясь лоз Виндля.
Затем мимо прошел убийца. Он остановился, посмотрел в ее сторону, положив руку на рукоять меча.
У Крадуньи перехватило дыхание. «Не становись крутой. Не становись крутой!» Использовав свои силы среди теней, она бы начала светиться, и тогда он бы точно ее заметил.
Все, что она могла сделать, – это присесть на корточки, когда убийца прищурил глаза – странной формы, слишком уж большие. Он потянулся к мешочку на поясе, затем бросил что-то маленькое и светящееся в коридор. Сфера.
Крадунья запаниковала, неуверенная, должна ли отползти, стать крутой или просто замереть. Спрены страха закипели вокруг нее, освещенные сферой, которая прокатилась по полу, остановилась рядом с ней, и Крадунья поняла – встретившись взглядом с убийцей, – что он ее видит.
Он вытащил меч из ножен на долю дюйма. Черный дым повалил от клинка на пол и собрался у его ног. Крадунья почувствовала внезапную, ужасную тошноту.
Убийца внимательно посмотрел на нее, затем снова вложил меч в ножны. Удивительно, но он ушел, следуя за напарниками, и слабое остаточное изображение тянулось за ним. Он не произнес ни слова, и его шаги по ковру были почти бесшумными – слабый ветерок по сравнению с топотом учеников, который Крадунья все еще слышала дальше по коридору.
Через несколько мгновений все трое вошли на лестничную клетку и исчезли.
– Шквал! – Крадунья плюхнулась спиной на ковер. – Шквальная Мать Мира и Отец Бурь Всевышних! Я чуть не умерла от страха.
– Я знаю! – сказал Виндль. – Вы слышали, что я не хныкал?
– Нет.
– Я был так напуган, что даже не мог издать ни звука!
Крадунья села, затем вытерла пот со лба.
– Вау. Ладно, хорошо… это уже кое-что. О чем они говорили?
– О! – сказал Виндль, как будто совсем забыл о своей миссии. – Госпожа, они провели целое исследование! Несколько недель выявляли все странности в городе.
– Отлично! Что они определили?
– Я не знаю.
Крадунья снова плюхнулась на спину.
– Они говорили о многих вещах, которых я не понимал, – продолжил Виндль. – Но, госпожа, они знают, кто этот человек! Они направляются туда прямо сейчас. Чтобы свершить казнь. – Он ткнул в нее лозой. – Итак… мы пойдем следом?
– Да, хорошо, – сказала Крадунья. – Думаю, мы справимся. Это ведь будет не слишком сложно, правда?
16
Оказалось, это весьма сложно.
Она не могла подойти слишком близко, так как коридоры стали пугающе пустыми. И там было множество разветвляющихся маршрутов, с боковыми коридорчиками и комнатами повсюду. Если учесть, что на стенах светилось не так уж много сфер, то следовать за троицей был тот еще трюк.
Но Крадунья справилась. Она шла за ними через весь ледащий архив, пока они не достигли дверей, ведущих в город. Крадунье удалось выскользнуть в окно рядом, и она шмякнулась в заросли возле лестницы снаружи. Она съежилась там, когда трое людей, за которыми следила, вышли на лестничную площадку с видом на город.
Буря свидетельница, было приятно снова дышать чистым воздухом, хоть заходящее солнце и спряталось за тучами. В городе стало прохладно. Со всех сторон надвинулись тени.
И еще Йеддо опустел.
Раньше люди толпами поднимались и спускались по ступеням и пандусам в Грандиозный Индюшициум. Теперь на виду были только несколько припозднившихся горожан, да и те быстро исчезали, ныряя в дверные проемы, ища укрытия.
Убийца перевел взгляд на запад.
– Надвигается буря, – сказал он.
– Тем больше оснований действовать быстро, – ответила ученица Мрака.
Она достала из кармана сферу и втянула в себя свет. Он вошел в нее, струясь, и она засветилась от крути.
А потом взлетела.
Она поднялась в ледащий воздух!
«Они умеют летать? – подумала Крадунья. – Почему, клянусь Преисподней, я сама не умею летать?!»
Спутник поднялся следом за ней.
– Идешь, убийца? – Женщина посмотрела вниз на лестничную площадку и мужчину в белом.
– Я уже однажды танцевал с этой бурей, – прошептал он. – В тот день, когда умер. Нет.
– Такими темпами ты никогда не попадешь в орден.
Он молчал. Два парящих человека посмотрели друг на друга, затем мужчина пожал плечами. Вдвоем они поднялись еще выше, а потом помчались через город, избегая неудобств путешествия по улицам-траншеям.
Они умели летать, шквал их побери…
– Ты та, за кем он охотится, не так ли? – тихо спросил убийца.
Крадунья поморщилась. Затем она встала и выглянула за край площадки, где стоял убийца. Он повернулся и посмотрел на нее.
– Я никто, – сказал Крадунья.
– Он убивает таких никто.
– А ты?
– Я убиваю королей.
– Что, разумеется, лучше.
Он прищурился, глядя на нее, затем присел на корточки, держа меч в ножнах на плечах и закинув на него руки.
– Нет. Не лучше. Я
