нашей у нее на сенех; а панов и паней приставите было ему к ней, все греческаго закона, а не римскаго; да и список у нас Панове его Петр и Станислав взяли, какову ему нам о нашей дочери, о греческрм законе, свою утверженную грамоту дати… А как прислал к нам по нашу дочерь своих панов, кн. Александра Олшаньского, пана виленьского, да Яна Заберазского, пана тройского; и они нам от в. к. Александра тож говорили, что нашей дочери, будучи за ним, дръжата свой греческой закон во всем, и ему ее к римскому закону не нудита ничем, а учинити ему о всем потому, как уговорили с нашими бояры его Панове Петр и Станислав».
922
Александр после запирался, что ничего не слыхал об этом от своих послов — «абы о том которое слово або впоминанье было». — Акты, относ, к истор. Запад. России, I, № 179. Но если бы даже послы ничего не говорили об этом с боярами, то Иван наказывал сам Александру: «Штоб еси, наш брат и зять, учинил нас деля, велел нашей дочери, а своей великой княгини, поставите церьков нашу греческого закону на переходех, у своего двора, у ее хором, штобы ей близко к церькви ходите». (Там же, № 116). И потому Иван III имел и в этом случае полное право сердиться за презрение своей просьбы, тогда как он именно говорил: «нас деля».
923
Акты, относящ. к истор. Запад. России, I, № 116.
924
Сама Елена, по-видимому постоянно державшая сторону мужа, писала к отцу: «А нас укоряют безпрестанно, а зовут нас некрестьми». Акты, относ, к истор. Запад. России, т. I, № 192.
925
Там же, № 134.
926
Там же, № 192: «А что еси нам говорил от в. к. Александра, что к нам наше имя, в своих грамотах, писал не по нашему с ним докончанию, а писал к нам так, как отец его писал: ино мне с отцем его с королем и докончание не бывало; а наперед того о нашем имени к нам приказал, с своими послы с Станиславом с Глебовым да с писарем с Ивашком с Сопегиным, что нашего имяни по докончанию к нам не пишет, за тем, что Киев в наших докончаниях не написан; а веснось о нашем имени к нам приказал, с своими послы с Станиславом с Кишкою да с писарем с Федком, что нашего имени к нам по докончанию не пишет, за тем, будьто после нашего докончаниа, в коротком часе, из наших земель, от наших людей его людем почалися чинити великие кривды. И князь великий бы положил то на своем разуме: гораздо ли к нам так приказывает? Не хотя нам правити, да безлепичные речи к нам приказывает».
927
Акты, относящ. к истор. Запад. России, I, 155: Письмо Шестакова к Оболенскому: «Государю моему, князю Борису Михайловичи). Здесь, господине, у нас сталося замятенье великое межи латыны и межи нашего христианства. В нашего владыку смоленского диявол ся вселил, с Сопегою, отметником их, на православную веру: к. великий неволил государыню нашу, в. княгиню Олену в латинскую проклятую веру; и государыню нашу Бог научил, да помнила науку государя отца своего, и государыня в. княгиня отказала так: «Памятуешь государь с государем с отцом моим как еси рекл; и яз, государь, без воли осподаря отца своего, не могу того учинить, а обошлю государя отца своего, как мя научит». Да и все наше православное християнство хотят окстити, ино наша Русь велми ся с Литвою не любят. И тот бы списочек послал до государя, а государь сам того не разумеет».
928
Соф. врем. II, 264: «Приеде к в. князю Ивану Вас. бити челом кн. Семен Иванович Бельский о том, чтобы его пожаловал князь велики и с вотчиною взял служити, а сказывает: что по них пришла великая нужа о греческом законе; посылал деи князь велики Александр к своей в. княгине Елене о том отметника православныа веры греческаго закона Иосифа владыку смоленьского да бискупа своего виленьского и чернцов Бернядинов, чтобы приступила к римскому закону; а к рускым и к виленьским воеводичем и ко всей Руси; которые дръжат закон греческой, а нудят их приступите к римскому закону». — Князю Бельскому не было никакого неудовольствия на Александра; последний, по примеру отца, подтвердил ему отчину брата его Федора, отъехавшего прежде в Москву. См. Акты, относящ. к истор. Запад. России, I, № 126. След., одни причины религиозные могли побудить его к отъезду.
929
Александр писал о Бельском: «Он тебе, брату нашому, не умел правды поведати, как-то лихый человек а здрадца наш: мы вжо его третий год и очима не видали». Иван отвечал: «И есть дей ведомо дополна про то дело, что он не хотя быти отступником греческаго закона и не хотя своей головы потеряти, к нам поехал служити и с своею отчиною. Ино, которая его в том здрада?» — Акты, относ, к ист. Запад. Росс., I, № 179. Ян Юрьевич, воевода Троцкий, писал к московскому боярину Якову Захарьину, воеводе коломенскому: «Ино того посмотри: хто сезде не верно служил, там ему приехавши как добро говорити? Ведь то ему и говорит, с себе складывав, а межи государей не житьа хотя, штобы за государскою незгодою и не житьем сам прожил. А о Белских самому тебе явно, какии люди оны есть: перед тым брат его, и ныне он, которую веру через свои присяг: государю нашему вказали? А што одному вчинили, другому тож вчинят. И чюл есми, штож ваш государь, в. к. Ив. Вас., у-в отказе пишет через пана Станислава Нарбутовича, будто наш государь посылал бискупа, а владыку смоленского к его дочери, а к своей великой княгини, нудячи ее, абы приступила к римскому закону. Ино, пане Якове, верь мне и присязе моей, што того ни коли не было, а ни пак наш государь ни в уме того држал, штобы свою в. княгиню с тым словом обсылал, а любо бы греческому закону силу чинил’’». Яков Захарьич отвечал ему: «Пане, то дело было не тайно, явно; ведомо то в вашего государя землях и в нашего государя землях всем людем, что посылал; а которые государя
