и сделала.
Уселась рядом с ним на колени и принялась целовать сначала плечо, затем ключицу, шею, щёку, подбираясь ближе к губам.
Его пятерня намертво вцепилась в моё бедро, и я ахнула — чуть громче, чем планировала. Трусливо вжала голову в плечи, озираясь по сторонам — никто не слышал?
— Мне кажется, все разошлись по домам, — прошептал Себастьян и загадочно улыбнулся. Прислонившись всем телом, повалил меня на песок, из-за чего я поморщилась — теперь он прилипал к мокрой одежде и коже, а ещё забрался в волосы. Неприятное ощущение.
— Хочешь, пойдём тоже? — спросил Себастьян, заметив гримасу недовольства на моём лице. — Ты замёрзла. — Встал, протянул мне руку, и я поднялась, тщетно пытаясь стряхнуть с себя песок.
***
Разумеется, в бунгало не было предусмотрено ничего похожего на камин или печь, так что пришлось применить магию, чтобы согреться: холодный ночной воздух забирался внутрь сквозь ненадёжные стены и соломенную крышу, скользил по деревянному полу и жалил стопы.
Амелия согрелась и сразу же повеселела. Обернулась огромным полотенцем и приказала мне отвернуться.
— Серьёзно? — я улыбнулся. — Ты же сейчас снимешь купальник и всё равно ляжешь ко мне, так зачем отворачиваться?
Вместо ответа она посмотрела на меня таким уничижительным взглядом, что я тут же послушался и отвернулся, посмеиваясь — и где логика во всём этом?
Через пару минут ко мне под одеяло юркнуло горячее разомлевшее тело, и стало так сладко, так приятно. Моя кожа покрылась мурашками, а предвкушение совместной ночи щекотало нёбо. Я притянул Амелию к себе, погладил по округлому мягкому бедру, обвёл пальцем линию соска, поцеловал сгиб шеи, закусил мочку уха, и всё сгорал, тлел, как уголёк, от нетерпения.
— Давно хотела у тебя узнать, — еле слышно начала она, — как это было у вас с Сэм?
Я закашлялся и сел, вглядываясь в темноту.
— Я тебе соврал, — голос надломился, как тонкая соломинка. — Прости.
— Соврал в чём? — Амелия тоже поднялась и села напротив, скрестив ноги и накинув на себя тяжёлое одеяло.
— У меня ничего не было с ней. — После недолгой паузы добавил: — Ни с кем не было до тебя.
Повисла неловкая тишина, и моих стоп случайно коснулись ледяные пальцы Амелии. Я неосознанно обхватил их ладонями в попытке согреть.
— Чего ноги такие холодные? Ты так и не согрелась?
— Наверное, вся кровь к лицу хлынула, — злобно пропыхтела она и выдернула стопу из моих рук. — Ты просто… просто…
— Я знаю — настоящий придурок.
— Хуже! Ты… ты… — она вертела головой, придумывая обзывательство поизысканнее. — Ты хуже вон того веника! — указала на стоящий в углу мохнатый веник, которому, видимо, в жизни досталось порядочно.
— Как меня только не оскорбляли, но вот веником — никогда.
— Не переживай, я сейчас ещё придумаю. — Амелия надулась и что-то бормотала себе под нос, словно самые страшные проклятия, но мне от этого стало почему-то смешно, и я изо всех сил сдерживался, чтобы не засмеяться, потому что знал, что так разозлю её ещё больше.
Выждав время, я аккуратно положил пальцы на её лодыжку. Она чуть дёрнулась, но с места не сдвинулась, и я продолжил: взял её под коленками, мягко опустил на спину. Из неё вырвалось только короткое «Ох», которое я немедленно словил с её рта своим.
— Вкус такой… — я облизал свои губы, гадая, что же он мне напоминает. — Вишнёвый пирог, который нам пекли эльфы на День Святого Валентина.
— Это мне Натти дала, какое-то масло для губ, — еле ворочая языком, отозвалась Амелия. Я хмыкнул — надо бы сказать Натсай спасибо: и за купальник, и за это масло.
Я не мог отлипнуть от её сладких вкусных губ, пока совсем не потерял терпение. Скользнул пальцами в низ её живота, углубился и с удовлетворением заметил, что готов не я один.
— Хватит так самодовольно ухмыляться, — выпалила Амелия и свирепо надвинула брови.
Я захохотал и двинулся поцелуем вниз, цепляя ключицу, грудь, живот и ниже, ниже, ниже.
— Т-ты ч-что д-делаешь? — Амелия поднялась на локтях и недоумевающе смотрела на меня, наклонив голову. Я молча надавил рукой на её плечо, чтобы она легла обратно, и усердно вспоминал, чему меня учил Леандер на последней нашей встрече.
— Чёрт, ты мне всё это рассказываешь, а у меня перед глазами лицо Саманты, тебе самому нормально вообще? — плевался я, когда Леандер сходу принялся посвящать меня в свои сексуальные приключения.
— Да это не с Сэм было! — он всплеснул руками. — Она же только после свадьбы… — состроил недовольную рожу.
Я чуть было не упал на месте — Саманта и после свадьбы? Быть не может!
— Смотри, — продолжил Пруэтт, — дамочки с ума сходят от языка. Незабываемая ночь тебе гарантирована. — Поставил ладонь ребром на столе и хищно улыбнулся.
— А что делать-то надо? — стараясь не показывать смущения, тихо спросил я.
— Сейчас расскажу. — Он одним глотком допил виски и, заведя руки за голову, довольно заговорил.
Так, Себастьян, вспоминай, что говорил тебе этот придурок… Я обхватил бёдра Амелии двумя руками, расположившись между ними, и целовал их внутреннюю часть, никак не осмеливаясь двигаться дальше. Она тихо постанывала и изредка вздрагивала, то сжимаясь, то расслабляясь.
***
Я лежала на кровати и не понимала, это мне снится, или что вообще происходит?
Горячее дыхание Себастьяна так необычно и непривычно ощущалось там, что становилось одновременно неловко и приятно, хотелось всё побыстрее закончить и в то же время продлить этот момент навечно.
Прошло много времени, когда влажный горячий язык скользнул внутрь, и я вскрикнула от неожиданности и пестроты ощущений: что, чёрт возьми, происходит?! Натти мне о таком не рассказывала!
Себастьян заметно расслабился, переступив черту, и придвинулся ближе, из-за чего казалось, что я в тесной клетке, из которой не выбраться. Я беспомощно распласталась на кровати в тщетных попытках сделать что-то самой, но всё, что мне оставалось — лежать и сходить с ума от ласк.
Каждое его движение отдавалось волной наслаждения, жгучим сгустком, который доводил до головокружения. Я цеплялась пальцами за простынь и молилась, чтобы это закончилось и не кончалось никогда.
Когда движения ускорялись или углублялись, из груди вырывался отчаянный всхлип, и я, как умалишённая, мотала головой из стороны в сторону, разбрасывая по постели волосы.
Дыхание становилось всё более тяжёлым, тело нагрелось до предела, и я мечтала почувствовать Себастьяна в себе, это всё, чего мне хотелось после таких ласк.
Не выдержав,
