был столь силён, что комната «Ржавой Шпоры» на несколько секунд потускнела — это его сознание попыталось отстраниться от происходящего, съёжившись в дальнем тёмном чулане черепа. Роттердрах был не просто силён. Его поры словно источали концентрированную кислоту, а дыхание отдавало ипритом. Если когда-то он в самом деле был человеком, Новому Бангору, должно быть, пришлось потратить многие годы, чтоб превратить его в это чудовище. Многие годы и немало сил.
Демон не дал Лэйду возможности возразить — даже если бы тот намеревался. Легко подхватив с пола кляп, он бесцеремонно всунул его между зубов, так глубоко, что тот едва не лишился возможности дышать.
— Лучше прибереги свои голосовые связки, — промурлыкал он, — Не хочу, чтобы ты охрип, когда мы начнём сервировку стола. Нет, мистер Тигр, не тешьте свою гордость, для меня вы играете не большую роль, чем кусок вчерашнего мяса, забытый в буфете. Если я и провернул всё это дело, то только ради вас, мистер Уильям. Только лишь ради вас.
Лэйд видел, как дрогнули колени Уилла — словно кто-то водрузил ему на плечи сундук весов в сотню фунтов. Он не попятился, не попытался вжаться в стену. Напротив, приподнял на дюйм выше подбородок. И хоть это не получилось особенно внушительно, Лэйд испытал мимолётное подобие гордости за своего незадачливого нанимателя.
Во что бы то ни стало нельзя показывать острову своих страхов, иначе он превратит их в своё самое действенное оружие. А человек, поддавшийся страху, сродни канатоходцу, потерявшему равновесие над бездной. Оглянуться не успеешь, как всё будет кончено.
— Мне лестно, что я вызвал у вас столь живой интерес, мистер Роттердрах, — Уилл едва не сбился, когда Красный Дракон ухмыльнулся, прыснув на пол обильной капелью разящей уксусом слюны, — Однако в свою очередь не могу разделить радость от этого общества. Возможно, потому, что выбрал его не по доброй воле, а оказался к нему принуждён не очень-то вежливым образом. Во имя благоразумия призываю вас прислушаться к голосу разума и отпустить меня и мистера Лайвстоуна из этого места, пока вам не пришлось сожалеть о своей поспешности, сэр.
— Сэр… — сладко пророкотал Роттердрах, — Давно меня так не называли… Нет, мистер Уильям, если я о чём-то и сожалею, так это о том, что не оказался среди встречающих вас на пристани, когда вы впервые сошли на берег. Ради такого случая я бы, пожалуй, выбрался из этого грязного захолустья, в котором прозябаю последние годы, чтобы иметь честь поприветствовать вас тут, в Новом Бангоре.
— Я бы согласился и на скромный военный оркестр, — звенящий от напряжения голос Уилла испортил впечатление от хорошей остроты, но Лэйд счёл, что в данных обстоятельствах это терпимый урон, — Предупреждаю вас, что бы вы ни задумывали, вы бессильны навредить мне и сами об этом знаете. А значит, нет никакого смысла и… ох!
Роттердрах резко шагнул в сторону Уилла, протягивая развернувшуюся веером чёрных потрескавшихся когтей лапу. Эта лапа, без сомнения, могла смять его в ком истекающего кровью мяса, силы для этого в ней было достаточно. Но Лэйд не закрыл глаз, хотя и мог. Он знал, что увидит.
Лапа Роттердраха коснулась головы Уилла и прошла сквозь неё, беззвучно и мягко, как невесомый лунный свет проходит сквозь оконное стекло. Ни хруста, ни треска, ни крика. Это было похоже на причудливый оптический фокус, но в комнате не было ни одного человека, который посчитал бы возможным наградить его аплодисментом.
— Хватит! — Уилл отшатнулся, ощупывая грудь, точно проверяя, нет ли ран. Ран не было, когти демона из Скрэпси не оставили даже дырок на его рубашке, — Прекратите, чтоб вас!
Роттердрах поднёс руку к лицу, разглядывая чистые, не запятнанные чужой кровью, когти.
— Восхитительно, — пробормотал он, — Воистину, восхитительно.
— Вы… вы знали это!
— Знал? — Роттердрах широко улыбнулся, отчего искривлённая челюсть хрустнула, становясь на место, — Ну конечно же знал! Неужели вы думаете, что я бы стал приглашать к себе домой каждого встречного?
К себе домой, подумал Лэйд. Вот оно как. Значит, «Ржавая Шпора» для тебя не просто лаборатория, разделочный кабинет или зал славы. Ты в самом деле считаешь это место своим домом…
Роттердрах, не обращая внимания на ужас Уилла, мягко, с отвратительной плотоядной нежностью провёл когтями по его голове, точно приглаживая волосы.
— Каково это, мистер Уильям? — прошептал он вкрадчиво, — Скажите мне, каково это? О, как бы я хотел обонять это чувство… Ухватить хотя бы краешек его, хотя бы кроху…
— О чём вы?
— Вы ведь чувствуете это? Скажите мне! Не можете не чувствовать…
— Что? — беспокойно спросил Уилл, — Что чувствую?
Лоснящаяся багровая кожа растянулась на лице Роттердраха, как на барабане, едва не лопнув на острых скулах.
— Боль, — это слово он произнёс вдохновенно, как имя всемогущего божества, как гимн, как клятву, — Его боль, Уильям. Боль существа, тысячекратно могущественнее дьявола. Чудовища, которое привыкло считать себя всевластным, повелевающем мирами и судьбами. Каково это, мой дорогой мистер Уильям? Каково быть мучителем самого жестокого существа во Вселенной?
— Я не…
— Не понимаете? — Роттердрах кивнул, но его гипертрофированные мышцы и искажённые кости сделали этот жест неестественным, не вполне человеческим, — Уверяю, это уже неважно. Впрочем, если бы вы увидели всю картину целиком, как вижу её я, доступным мне зрением, вы бы вместе со мной восхитились тем, до чего причудлива судьба и какую неказистую внешность она подчас придаёт своим орудиям. Потрясающе, что в этот раз она выбрала столь невзрачную форму!
— Ф-форму? — Уилл непонимающе мотнул головой.
Может, ему не хватало всего шага для того, чтоб осознать себя частью этой картины, подумал Лэйд. А может, этот шаг давно был им сделан. Демоническая тварь, именующая себя Красным Драконом, права — это уже не имело значения. Господи, до чего паршиво всё выходит…
— Вас, мой дорогой мистер Уильям, вас. Невзрачного, неуверенного в себе сморчка, грязную накипь в кипящем чане цивилизации. Только посмотрите на себя! Безыскусный поэт и бесталанный художник. Невольный убийца и алчный искатель иллюзорных истин… Вы не похожи на рыцарский меч, который сразит чудовище, Уильям. В вас нет ни блеска стали, ни коварной остроты. Вы не меч, Уильям, но это не мешает вам быть столь же смертоносным. Вы — ядовитая колючка, которая впилась в лапу чудовища. Вы беспокоите и вызываете боль. Но знаете, что случается, если по какой-то причине ядовитую колючку не получается выдернуть?..
— Что? — спросил Уилл. Медленно и покорно, словно был заворожён этим голосом.
Багровые губы Роттердраха, похожие на клочья сырого мяса, растянулись в ухмылке.
— Заражение крови и смерть. Медленная мучительная смерть.
* * *
— Вы хотите убить Новый Бангор?
Уилл спросил это недоверчиво, как ребёнок, спрашивающий, можно ли разбить солнце, бросив в него камень.
Красный Дракон клацнул зубами.
— Да, мистер Уильям. Я хочу убить Новый Бангор. Наверно,
