лавчонок забегают выпить чашечку крепкого кофе и перекусить в обед. Теперь кафе было закрыто, но на улице, связанные цепями, стояли столы и стулья.
Площадь и ближние улочки освещались фонарями, дающими желтоватый рассеянный свет. Истоптанные каменные плиты, местами треснувшие, местами горбатые, мутно блестели. По желобам, выбитым в плитах еще при строительстве квартала, тихонько текла вода. В таком месте не трудно представить местную жизнь пятьсот лет назад, когда по кривым улочкам с грохотом ездили запряженные клячами повозки, а горожане выливали ночные горшки прямо из окон.
Спрятавшись под спущенным почти до земли полосатым брезентовым козырьком, наша троица притаилась и стала терпеливо ждать открытия банка. Я придвинула стул поближе к Ратманову и, прижавшись к его боку, погрузилась в тревожное забытье. Почувствовала, как Андрей обнял меня, прикрыл своей курткой, в который раз спасая от холода.
Проснулась от того, что меня тормошил Ратманов.
— Саш, кафе открылось, пойдем, выпьем чего-нибудь горячего.
— А? Что? Что такое? Банк открылся?
— Нет еще, — ответил Андрей, — пойдем греться, кофе пить, тут уже открыли.
Этьен уже топтался у входа.
Мы просидели там до тех пор, пока не увидели, что служащий, гремя ключами, стал сдвигать решетки.
— Иди один, приятель, — велел Андрей Этьену.
Кузен, все еще не пришедший в себя от пережитого стресса, жалобно посмотрел на моего спутника.
— А, может, вместе?
— Что мы там все вместе будем делать? — возразил Андрей. — Все равно к ячейке пропустят только тебя. Не надо привлекать лишнее внимание. Мы с Александрой тебя здесь подождем. Иди, не бойся.
Бедняга вздохнул и обреченно пошел доставать из банковского хранилища злополучный конверт.
— Ну, вот, Сашенька, — Ратманов погладил мою руку, — сейчас заберем флэшку и — обратно в Париж.
Но что-то тревожное трепыхалось в душе, не верилось, что наши приключения, действительно, подошли к концу. Как-то слишком просто все оказалось. Да, нас чуть не порешили эти странные ниндзя, или кто бы они там были. Слава Богу сбежать от них нам все-таки удалось. Несмотря на то, что в тот момент ничто не говорило об опасности, мне такое спокойствие было подозрительно. То, что мы несколько часов прождали, почти не прячась, вблизи банка, и не увидели никого из тех, кто нас преследовал, было нелогично. Что-то было не так. Ну, не могли нас просто оставить в покое! Я озвучила свою тревогу Ратманову и мой спутник согласно кивнул.
— Да, Саш, напрягает все это, — сказал он, поднимаясь из-за столика, — смотри по сторонам, смотри внимательно, чует мое сердце: нас пасут и только ждут, когда Этьен заберет пакет. Может, и вправду, нужно было с этим недотепой пойти? Ладно, ты сиди, а я — в банк.
Ратманов вскочил и, несмотря на то что я попыталась вцепиться в его руку, задержать, отмахнулся и быстро пошел к банку, пересекая площадь, вошел внутрь. Я стала озираться по сторонам, но пока ничего подозрительного не видела.
Город еще не пробудился окончательно, яркое южное солнце только вставало, владельцы маленьких магазинчиков неторопливо открывали двери, цветочный рынок на площади оживал. На низкие длинные скамьи торговцы выставляли ведра с цветами, громко и весело переговариваясь, горожане спешили в булочную за утренними круассанами и багетами, словом, обычная утренняя суета, квартал просыпался.
Так я просидела, наблюдая за тем, что происходило вокруг еще минут двадцать. Мне казалось, что время тянется слишком медленно. Ну, сколько там нужно, чтобы открыть хранилище, пройти к ячейке, вынуть из нее содержимое и, напоследок, отдать ключ служащему банка и выйти наружу? Да не более тех самых двадцати минут! Я начинала терять терпение.
Ну, все, я не могла больше ждать, сунула в руку подошедшей официантке купюру и, не забрав сдачи, пошла на выход. Я уже переступила порог кафе, когда увидела, что в тот самый момент Андрей и Этьен выходят из дверей отделения. Наши с Андреем глаза встретились и он, улыбнувшись, сделал мне знак рукой. Ну, слава Богу, я поняла, что флэшка у него, заулыбалась в ответ, остановилась, чтобы пропустить женщину с коляской и тут увидела, как на груди у Ратманова засветилась красная точка, а у Этьена одновременно появилась такая же на лбу. У меня, должно быть, исказилось лицо, и мой истошный крик опоздал лишь на долю секунды.
— Падай, Андрей! Они здесь!
Тренированное тело Ратманова отреагировало моментально, мужчина нырнул вниз и вбок, успев схватить Этьена за рукав вязанного свитера, заставляя того броситься на землю. Кузен ничего не понял, пытаясь оторвать от себя пальцы Андрея. И для него все уже стало поздно. Я увидела удивленно распахнутые глаза француза, появившуюся на лбу черную круглую дырочку и одновременно что-то красное с белым брызнуло из его затылка. Кузен упал навзничь, окрашивая ступени банка ошметками мозгов и кровью, а через мгновение раздался дикий женский крик. Андрей упал на плиты тротуара, прижимая руку к левому плечу, из-под ладони уже сочилась кровь. Как я не грохнулась в обморок от вида раненного Ратманова, вида раздробленной снайперским выстрелом головы несчастного кузена и от нарастающих множившихся криков на площади, я не знаю. Я видела только суженные от боли глаза Андрея и уже неслась ему навстречу.
— Назад, Саша, беги назад! — голос Ратманова пробивал все посторонние звуки и долетал до моих ушей с такой силой, будто он орал мне прямо в ухо.
Как-то неестественно пригибаясь, все также держась за раненое плечо рукой, роняя на землю жирные красные пятна, Андрей подбежал и ко мне и скомандовал:
— Быстро!
В это время на небольшую площадь с двух сторон ворвались два черных джипа. Из них моментально повыскакивали мужчины с оружием в руках. Они застыли буквально на долю секунды, оглядывая площадь и, увидев нас, побежали наперерез.
В банке завыла сирена, в дверях появились охранники, но они только озирались по сторонам, не понимая ситуации и не соображая, что следует предпринять.
Люди, те, кто в самый критический момент находились в центре площади, даже не видя и не понимая, что происходит, разбегались в разные стороны, сбивая на своем пути скамейки с цветами, женщины кричали, дети присоединились к ним, кто-то требовал вызвать скорую помощь, или пожарных, начинался хаос.
И вновь моя чудесная сущность проснулась во мне. То, что мужчины из джипов догонят нас в две минуты, было очевидно. Я остановилась, повернулась к ним лицом, потому что терять уже было нечего. Пристрелят, как цыплят, отберут флэшку и все! Дальше думать было неинтересно, да и некогда. Присутствие Андрея рядом со мной придало смелости. Я ощутила, как от него ко мне хлынула
