— Нет, — покачала я головой. — Измене себе.
Шарар ошарашенно таращился на меня какое-то время, словно с трудом переваривал все сказанное, а затем, болезненно скривился.
— Не верю. Да и сама ты в свои слова не веришь, — вновь странноватая и непривычная усмешка. — Говоришь одно, но вот здесь, — дракон приложил ладонь к моей грудной клетке, в которой тут же затрепыхалось сердце, будто огонь в камельке, — бьется совсем другое чувство.
Не успела я возразить, как в воздухе раздался свист.
Несколько стальных петель разом, захватив, будто в тиски, опутали мое тело. Рывок, и тонкое острие впилось мне прямо в шею.
— Шарар! — плашмя, отбив бок, полетела я на белеющую инеем землю.
— Мы схватили девчонку! — победно огласил кто-то, но тут же с криком бросился на подмогу товарищам.
Более десяти таких же петель, как и на мне, было наброшено на тело Шарара. Одна из них даже сжимала его горло, на котором уже проявились лиловые рубцы.
Из-под стремительно смыкающихся век я видела, как дракон, яростно рыча, разорвал тиски и отшвырнул от себя одного мучителя. Лихо прижал к земле второго, и надавал оплеух третьему. На спине, шее и руках у Шарара виднелась уйма ярких, будто птичьи перья, пучков, впившихся в кожу. Но разве такой пустяк способен остановить его?
— Держи!
Очередная порция стальных петель, но фигура Шарара словно бы дымкой подернулась.
— Дракон! — заорал кто-то, и все вокруг замельтешило, нападавшие заволновались, а я победно улыбнулась. — Это дракон! Берегись!
Еще секунда, и Шарар сбросит с себя магическое тело, а значит, мы спасены.
Сознание утекало так же стремительно, как и содержимое песочных часов, но я еще долго слышала восклицания: «Дракон! Дракон!» словно пленку заело, а затем, такой знакомый, властный голос приказал:
— Добавьте ему еще и оставьте здесь.
Свист десятков одновременно выпускаемых ярких дротиков, и мир, а вместе с ним и в бессилье падающий на колени Шарар, сузились до миллиметровой щелки.
А затем, еще один отчаянный драконий рык, и свет окончательно погас.
* * *
— Очнулась, красавица?
Смачный шлепок по лицу отрезвил окончательно, вернув сознание в исходный пункт. Вот только куда за время моего «отсутствия» успели переместить тело? Вопрос.
Явственно слышался плеск воды. Я открыла глаза, но щуриться от яркого света не пришлось, однако поймать в фокус нависшего надо мной мужчину все никак не удавалось. И виной тому было все еще не протрезвевшее от яда сознание и муторное, тошнотворно-плавное покачивание из стороны в сторону.
— Красавица! — снова насмешливо протянул некто и вновь отвесил звонкую пощечину. Рот мгновенно наполнился солью с привкусом металла. — Очнись!
— Кто вы?
Мужчина опустился на корточки и захохотал, ухватив меня за подбородок.
— Лучше тебе, милая, не знать, — вновь размахнулся он, и я застонала, готовясь принять еще один удар.
— Не смей ее трогать, Архан! Нам только следить велено!
Пальцы мучителя, отброшенного пинком, скребанули по лицу. Хотя нет, разумеется, не пальцы. Неестественно длинные, черные когти. Раны тут же защипало от воздуха, будто бы насквозь просоленного морем.
— Демон… — пораженно выдохнула я, на долю секунды решив, что все это всего-навсего глупая шутка Ассаро.
Вот только абсолютно реальная боль в теле, да связанные позади руки на корню уничтожили эту идею.
— Архан идиот, — словно бы извиняясь, сказал темнокожий, немолодой мужчина, а я с удивлением уставилась на него: «Нимфа? Да что здесь происходит черт порбери?!».
— Кто вы? Что вам нужно?
От страха и боли слезы посыпались градом.
— Ну, ну, — мягко проворковал нимфа, оттянутым рукавом грязной рубахи утерев кровь с моей шеи и причинив тем самым еще большую боль. — Не плачь, девочка.
Архан, по-ковбойски оседлавший стул со спинкой, противно захохотал, словно давая понять, что мне самое время залиться горючими слезами.
Пользуясь возможностью, я огляделась. На мне лишь рубаха и брюки. Теплого плаща нет, а босые ноги уже околели от холода. Небольшая комнатка со стулом, столом, кроватью да узкими оконцами, в которых туда-сюда пляшет небо.
«Мы больше не на берегу, — с ужасом осознала я, окончательно вернув ясность мысли. — Мы в море!»
Я была готова хоть по снегу босой бежать, если удастся вырваться, но теперь… Обессилев, я снова опустила голову, будто бы полную тяжелой мокрой ваты, вместо мозгов.
Шарара в комнате не было, и я сидела, скованная так, что и не пошевелиться, глотая слезы: «Только бы он был жив!».
Со скрипом дверь в каюту отварилась
— Встань! — неожиданно скомандовал вошедший «пустыннику», все рассыпающему шутки, адресованные мне, на всевозможные похабные лады.
Судя по кряхтению, Архан пусть и нехотя, но поднялся.
— Начальник, — шутливо отсалютовал он.
Я снова, трясясь, подняла голову и так и обомлела.
— Вышли вон, — статный, с идеальной выправкой Ксандер Ридд по-хозяйски махнул рукой. — Оба.
Сердобольный нимфа и его рогатый напарник, бубнящий что-то об упущенной возможности поразвлечься, покорно удалились.
— Здравствуй, Елизавета, — подобно Архану уселся напротив меня советник Правителя человеческих земель.
Я молчала, с ненавистью глядя на изможденное, заросшее некогда ухоженной, белоснежной бородой лицо.
— Ты ранена, — потянулся Ридд к моей шее, но я рывком отвернулась. Каждое прикосновение могло стать катализатором тошноты, и без того усиливающейся качкой. — Поверь, я приказывал доставить тебя в целости и сохранности.
— В целости и сохранности? — взревела я, взглядом указывая на синие полосы по всему тело от металлических пут. — Какой толк в моей целости и сохранности, если Федерации я все равно живой не нужна?
Мужчина устало покачал головой.
— Или, — засмеялась я, скрывая за нарочитой веселостью рвущийся из груди крик отчаяния, — быть может, меня хотят казнить на площади в Онтасе?
— Елизавета…
— Ах да, я ведь и забыла, магия зло, а те, кто владеют ей, подлежат беспощадному уничтожению!
— Елизавета… — в очередной раз попытался остановить мой словесный поток мужчина, но я разошлась не на шутку.
— Скажите, как именно вы утешаете себя господин главный советник каждый раз, когда выносите смертный приговор? — съязвила я. — И что скажете себе, когда меня, ту, что просто не дала маленькой девочке умереть, отправят под нож?
— Значит, Ияри Роджи все же исцелила ты, — протянул Ксандер Рид, замерев.
