Встретившись с Дуакроном, говорил Хитрец, старший князь Шайесс обсудил с ним дальнейшие действия. Улссен также получил от Дезире Перстень Меченого, чтобы личная чародейка Дезире (именно чародейка, женщина, как писал Хитрецу Гудьир) смогла при помощи магии быстро отыскать вынужденную жертву и не попасться в руки полиции.
И когда выпал удобный момент, старый князь вручил перстень именно невестке, Джейлесше. Теперь ее было не жалко, ведь он хотел отомстить бывшей возлюбленной за предательство. А Ийг Шайесс, видя, что жена его получила подарок от свекра, предположил, что они наконец помирились. Он даже попросил Джейлесшу взять перстень с собой в Одельтер, чтобы драгоценность напоминала ей о примирении.
Недоверчивые лица присутствующих начали принимать выражения, для описания которых мне сложно было найти слова во всех шести известных языках.
– На одном убийстве старый князь Шайесс решил не останавливаться, – продолжал Фойерен. – Он покусился на жизнь самого императора Ресильена, и для осуществления второго хитроумного плана ему пришлось пропустить в одельтерский Державный совет немного правды о Дуакронах. Эта информация стала еще одной «вынужденной жертвой».
Незадолго до ноябрьского происшествия Улссен Шайесс написал анонимную записку графу Ройему Исангару, Советнику Тайных дел Одельтера. В записке этой содержался отчет о пребывании в Найтерине Дезире и Либертины (без громких подробностей о цели их визита и о связи с семьей Шайесс, разумеется). Так Улссен инкогнито раскрыл имена Дуакронов.
Но как бы ни развивались события, Ройем Исангар все равно отправился бы в Цесс на поимку Дезире. И как вы думаете, Ангеран, как долго мог прожить император в отсутствие главы Тайной полиции, пока лучшие его агенты искали неугодных в Цесс?
В то же время Дезире с женой ничего не угрожало: Йерлинго Гудьир обеспечил бы им безопасное укрытие на земле своих предков, в мансурском государстве Хуран; собственно говоря, куда они и уехали вскоре после поимки Хитреца и его переводчицы.
– Погоди-ка, – перебила Фойерена я. – Получается, ты позволил Дуакрону уехать с перстнем… Однако Дезире и был хозяином чародейки, к которой, как я поняла из твоего рассказа в Цесс, Кольцо Меченого не должно попасть в руки! Ты не боишься, что Дуакрон и его чародейка могут с легкостью встретиться вновь?
– Не боюсь, – ответил Фойерен. – Я знаю, что Король Желаний уехал в неизвестном направлении и порвал старые связи.
При всем уважении к Хитрецу я до сих пор не могла поверить в правильность этого решения. И не я одна.
– Итак, мы знаем, что в ночь конференции Улссен Шайесс и Дезире Дуакрон задумали убить княгиню Джейлесшу, – вернулся к рассказу Хитрец. – Однако утром 2 ноября в Этидо появилась не одна жертва, а три. Женщин в доме Шайесс и одельтерскую горожанку Лициану умертвила вовсе не традиционная магия Одельтера или Цесс, а нечто другое, очень сильное. Похоже, все из-за того, что в игру вступила неожиданная сила. И кто-то – стало быть, второй маг – расправился с вынужденной жертвой Шайесс. Таким образом, первоначальный план Улссена и Дезире был сорван.
И оба наших подозреваемых чародея были невероятно сильными элементалистами. Но один из них – тот, кто убил Джейлесшу вместо чародейки Дуакронов, – оказался сильнее и мог совершать невероятные даже с точки зрения магии вещи.
Во-первых, этот чародей заставил княгиню Шайесс и ее служанку сгореть в считаные секунды. Во-вторых, магическим образом исчез с места преступления, оставив двери и окна закрытыми. В-третьих, он свел с ума заметившую неладное прислугу. Ведь через несколько дней Ядовитые слуги в приступе безумия повесились в камерах на собственной одежде.
Для того чтобы провернуть все эти вещи, говорил Хитрец, неизвестному магу нужна была невероятная сила. Достать которую он смог бы, только украв перед этим у Ядовитых магов Пульсары.
Фойерен предположил, что подозреваемые маг и чародейка находились в склоке; более того, каждый из них устраивал возгорания, чтобы скомпрометировать другого. Это касалось и опаленного пациента некоего доктора Манеоры, и третьей одельтерской жертвы – женщины, которая работала в издательстве Варроу, а в тот вечер возвращалась поздно домой.
Случайная слабая жертва была умерщвлена разгневанной чародейкой Дуакронов – ведь у нее из-под носа увели убийство княгини Шайесс. Фойерен определил это, поскольку третья жертва, пожилая Лициана Сабуре, страдала расстройством рассудка, как и все сгоревшие люди в провинции Эон, о которых 1 ноября 889 года жаловался императору Ресильену барон Фабре. Все эти люди должны были когда-то стать магами, но скрыли свои способности, – и послужили ресурсом для восполнения и накопления сил чародейки Дуакрона.
Таким образом, один из подозреваемых магов воровал для себя силу из чужих Пульсаров, а другая – из сгоревших жертв.
– А зачем второй маг убил Джейлесшу? – спросил Кадван.
– Все потому, я полагаю, что тот, кто стоял за спиной второго мага, желал развязать международный скандал с участием Ядовитых жертв не меньше, чем «Пересечная Черта». И я могу указать на одну персоналию. А именно – на графа Ройема Исангара. Человека, поссорившегося с самим Временем.
На секунду голос Хитреца слился с протяжным воем: то был глас ветра, который, влетев по неосторожности в трещины стен, чудовищно застонал. Ветер был злой даже для мартовских дней: он сбивал с ног малых ребятишек, срывал с голов селян платки и шапки. Он закручивался между домов и под крышами. Пошел снег, и за какие-то полчаса окна густо припорошило белым: неистовствовала последняя метель. Весна 890 года эпохи Высокомерия выдалась очень холодной.
– Откуда такая уверенность, Хитрец? – дождавшись, пока рев успокоится, спросила я.
– Бражник.
– Бражник?
– Да. Бражник уже давно свил свое гнездо на плече императора Ресильена, – нехотя ответил Фойеренгер. – Как ты полагаешь, почему государь доверял мне личные послания? От долгой и крепкой дружбы?
Именно этот человек, Бражник, который все еще оставался для нас в тени, заподозрил Ройема Исангара в намерении сорвать переговоры между Островами и Одельтером. В отместку за отобранное династией де Брольи герцогство его отца, конечно.
И Советнику все бы удалось, если бы некто – а именно, его личный маг – не решил подвести Ройема под монастырь. Маг совершил убийство без ведома Исангара, ведь Советник был слишком умен и хотел избавиться не от Ядовитой женщины, а от дипломата – и то на третий или четвертый день конференции.
Личный маг Исангара записал подставное имя в учетную книгу отеля, где останавливались другие исполнители планируемого убийства. К тому же он подделал почерк под руку Его Сиятельства. Так неизвестный прямым образом намекнул следствию на вину Ройема, а затем, стало быть, покинул графа.
Оставшийся беззащитным, Исангар вынужден был искать себе спасение, и собственная ложь послужила ему подспорьем. Именно записка старого князя Шайесса о приезде Дезире породила в его голове великолепную мысль. Так Ройем Исангар пожелал скрыть преступление своего мага, связав жертв возгорания с «выдуманным» приездом Короля Желаний. В доказательство вины Дуакронов он даже достал улику – зеркальце из сокровищницы Дуакронов, которым вполне могла пользоваться Либертина. Он даже додумался заменить камни на стекляшки, как сделали бы бедствующие наследники!
