Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
– Может, Гортензии Шарп или кому-то из тех зевак у западного портала предназначалась еще какая-то роль в истории, – предположил я, думая о толстяке дежурном ПВО и женщине с двумя детьми.
– Да нет, я не про Гортензию. Я про епископский пенек. Прямое попадание в Кузнечную капеллу – и даже мисс Шарп охотно верит, что пенек погиб, и никаких писем не пишет. Либо прямой удар еще до переброски Лиззи Биттнер – тогда диссонансу просто не из чего возникать.
Верити права. Прямое попадание – и никаких забот. Разве что фугас натворил бы еще больших бед. Или епископский пенек еще не выполнил свою историческую функцию. Или у континуума нашлись другие, более веские и труднопостижимые причины именно для такой коррекции.
Планы, намерения, причины… «Так и знал! – раздался в ушах голос профессора Оверфорса. – Вы сторонник теории высшего замысла!»
Высшего замысла, который нам сложно постичь, поскольку мы сами являемся его частью. Высшего замысла, который приоткрывается нам лишь на миг, мимолетно. Высшего замысла, который охватывает весь ход истории, все время и пространство, весь континуум, по каким-то неведомым причинам предпочитающий действовать через кошек, крокет и перочистки. Не считая собаки. И жуткого образчика викторианского искусства. И нас.
«Историю движет личность, характер», – утверждал профессор Преддик. Чего-чего, а личностей с характером в этой истории хватило: и преданная мужу Лиззи Биттнер, и полковник, разгуливающий без пальто под дождем, и любительница кошек Верити, и любительница рыбы Принцесса Арджуманд, и вспыльчивый Гитлер, и легковерная миссис Меринг… И я со своей перебросочной болезнью. Если все мы – элементы самокоррекции, то как сюда вписывается свобода воли? Или свобода воли – тоже составная часть замысла?
– Я еще кое-чего не понимаю, – вмешалась в мои раздумья Верити. – Диссонанс исчез, когда Тосси сбежала с Бейном, так?
Я кивнул.
– Тогда почему мы видели Гортензию Шарп у собора во время налета? Ведь если верить Ти-Джею, после устранения диссонанса вероятности должны сливаться в один истинный ход событий?
– Потому что в момент нашего попадания в сороковой год диссонанс еще существовал. Бейн кинул Тосси в реку, но побег из дома пока не совершился.
– Ну как же не совершился? Они сбежали восемнадцатого июня 1888 года. После поцелуя с Бейном побег и замужество были предопределены – так зачем же понадобилось посылать нас в Ковентри? Явно не для того, чтобы Тосси улизнула без лишних помех.
На это я знал ответ.
– Чтобы найти епископский пенек. Не увидев блокированные двери и пустую подставку, я бы не догадался про Лиззи Биттнер.
– Но зачем? – озадаченно наморщила лоб Верити. – Континуум мог сгладить диссонанс и не заботясь о том, чтобы мы нашли пенек.
– Сжалился? – предположил я. – Понимал, что леди Шрапнелл меня прикончит, если я не найду пенек до освящения?
И опять она права. Епископский пенек мог до скончания веков покрываться пылью у миссис Биттнер на чердаке, раз диссонанс ликвидирован и фашисты не догадались про «Ультру». Зачем же было отправлять меня в лабораторию 2018 года, в «Блэкуэлл» и под бомбы и давать такие очевидные подсказки, если не имело никакого значения, найдут епископский пенек или нет? Может, его обнаружение после смерти миссис Биттнер вызвало бы еще какой-нибудь диссонанс? Или он зачем-то требуется именно сейчас – на освящении собора?
– Мы почти в Оксфорде, – предупредил водитель. – Куда ехать?
– Минутку, – попросил я и позвонил мистеру Дануорти.
Ответил Финч.
– Слава Богу, – выдохнул он. – Езжайте по Паркс-роуд, потом по Холиуэлл и Лонгуолл, оттуда по Хай-стрит на юг и там по прямой к мертоновскому стадиону. Будем ждать вас у входа в ризницу. Знаете, где это?
– Да. Слышали? – посмотрел я на водителя.
Он кивнул.
– Так вы в собор все это везете?
– Да.
– По мне так пустая трата времени и денег, это строительство. Ну на кой нужен собор?
– О, вы себе не представляете, – ответила Верити.
– Вот здесь сверните, – показал я, ища взглядом мертоновскую пешеходную калитку. – Финч, мы на месте, – произнес я в наладонник, а водителю скомандовал: – В объезд к восточному торцу. Вход в ризницу на южной стороне.
Он остановил катафалк почти у самых ступеней, куда Финч уже подогнал человек десять нас встречать. Один из них открыл заднюю дверь, Верити выбралась и начала раздавать указания.
– Напрестольную пелену – в Кузнечную капеллу, этот подсвечник тоже. Только не перепутайте реконструированные копии с подлинниками. Нед, передай мне шпалеру.
Я подал ее на вытянутых руках, и Верити понесла бархатное полотнище внутрь.
– Финч, вы где? – поинтересовался я в наладонник.
– Здесь, сэр, – ответил Финч, возникая в проеме багажной двери – по-прежнему во фраке дворецкого, только с сухим рукавом.
Я вручил ему эмалевую дароносицу.
– Освящение еще не началось?
– Нет, сэр. На Сент-Олдейт образовался непредвиденный затор: всю улицу перегородили пожарные машины и неотложки. Досадное недоразумение, – с каменным лицом сообщил он, – но разобраться и расчистить дорогу удалось не сразу. Почти час никто не мог пробиться к Крайст-Черчу и лугу с собором. А потом задержался епископ. Его водитель свернул не туда и укатил аж в Иффли. Теперь же возникла какая-то путаница с билетами.
– Дживс бы вами гордился! – восхищенно покачал я головой. – А Бантер тем более. И восхитительный Крайтон.
Я выгрузил епископский пенек.
– Забрать его, сэр?
– Нет, я сам отнесу. – Я показал подбородком на детский крест. – А это в Капеллу ременщиков. Статую святого Михаила – в хор.
– Да, сэр. Вас ищет мистер Льюис. Хочет что-то обсудить касательно континуума.
– С радостью, – пропыхтел я, выкорчевывая из общей кучи мизерикорд. – Когда переведем дух.
– Да, сэр. А мне, сэр, нужно поговорить с вами насчет моего задания.
– Намекните пока, – не удержался я, высвобождая наконец мизерикорд и протягивая двум первокурсникам. – Ваше задание состояло в том, чтобы извлекать из прошлого несущественные объекты?
– Ни в коем случае! – оскорбился Финч.
– А где леди Шрапнелл, вы не знаете?
– Минуту назад была в ризнице, сэр. – Он посмотрел на небо. – Боже мой, кажется, всерьез собирается дождь. Тогда как леди Шрапнелл хотела полного соответствия с погодой в день налета.
Я вошел с епископским пеньком в ризницу. Очень, кстати, символично: он возвращается в собор через ту же дверь, через которую настоятель Говард спасал подсвечники, крест и полковое знамя. Ковентрийские сокровища.
– Где леди Шрапнелл? – обратился я к знакомой девушке-историку из колледжа Иисуса.
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
