«Бежать некуда, значит…, – Андрей устало опустил взгляд на пистолет в своих руках. – Остаётся только последний патрон. Не тот вариант, на который ты рассчитывал, но выбирать уже не приходится… В конце концов, это тоже своего рода бегство, только безболезненное. Наверное…»
Милавин поднял ПМ к лицу. И вдруг ему стало невыносимо обидно. Как же так? Столько всего пройдено, столько страхов и смертей позади. И ради чего всё это? Никто никого не спас. Никто никому не помог. В сухом остатке только иступляющая усталость и безнадёга. Разве так должно быть?
Ответ пришёл сам собой: именно так всё всегда и бывает…
Андрей приоткрыл рот и сунул в него ствол пистолета. Металл лязгнул по зубам.
«Жаль…» – в последний раз подумал он и потянул указательным пальцем спусковой крючок.
И когда уже была выбрана слабина, когда оставалось сделать лишь последнее усилие, чтобы закончить всё это раз навсегда…
«Есть ещё один вариант!»
Милавин не дал себе передумать, выдернул ствол изо рта, набрал полную грудь воздуха и хрипло заорал в чёрную пелену туч, нависавшую над ним:
– Морошка!!!
* * *
– Морошка!!!
Она не торопилась. Только через пару минут, когда он уже окончательно сорвал голос и вместо крика издавал то ли стон, то ли хрип, справа послышался смешок.
– Да, ладно, будет тебе горло драть.
Андрей оглянулся.
Волчья Невеста, как всегда босая, стояла на крыше в дальнем от него конце автобуса. На ней были всё тот же синий с голубой вышивкой сарафан и армейский бушлат, накинутый на плечи. Серо-чёрные, как соль с перцем, волосы неубранными прядями развивались на ветру. И, конечно же, она улыбалась.
– Чего тебе надобно, старче?
Милавин облизнул пересохшие губы. «Отступать некуда…»
– Помоги ему, – едва слышный шёпот и взмах головой в сторону больничного двора.
– Ему? – Морошка оглянулась. – А с какой стати?
Её левая бровь в притворном недоумении поползла вверх.
– Помоги ему! Я заплачу тебе! – он хотел крикнуть, но вместо этого лишь хрипел.
– Вот как? Да неужели? – её проклятая улыбка стала ещё шире. – А как же твоя дочка? Кто же будет спасать Сашу?
«Моя дочь умерла…»
– Помоги ему, – в третий раз повторил он, медленно, раздельно, едва не по слогам.
– Ладно. Как скажешь, дорогой.
Она запрокинула голову вверх, вытянула шею и завыла. Вой гулко разносился по пустым улицам, заглушая даже грохот ржавых бортов «Икаруса», который всё ещё штурмовали мертвецы. Через пару секунд Морошке ответили. Сперва один голос начал вторить ей, откуда-то из-за дороги, потом другой, чуть в стороне, третий и вот уже округа звенела от волчьего воя. Вой заполнил собой всё вокруг, безжалостно вытеснив остальные звуки, но и этого ему оказалось мало, он проникал внутрь, заставляя сжаться сердце, и прокатывался морозной дрожью по позвоночнику.
Морошка замолчала внезапно, без всякого перехода.
– Ну, вот и всё, – тяжело дыша, снова улыбнулась она.
А уже в следующую секунду внизу, возле автобуса, послышался звериный рык и шум борьбы. Милавин бросил взгляд через край. Четверо огромных волков расшвыривали в стороны собравшийся вокруг «Икаруса» десяток мертвецов. Прыжок, клыки сомкнулись на горле, размашистое движение хищника, ноги жертвы взметаются вверх, влажный хруст и вот уже голова мертвеца отлетает в одну сторону, а тело в другую. Не прошло и десяти секунд, как с теми, кто окружил автобус, было покончено. Четверо хищников тут же устремились навстречу группе мертвецов, которая плелась к «Икарусу» через тополиную аллею. А вся остальная стая, никак не меньше двадцати волков, уже потоком врывалась на больничный двор через распахнутые ворота.
Милавин попытался приподняться на руках, чтобы лучше видеть эту схватку, но прокушенная мертвецом левая рука подломилась, и он грудью рухнул на ржавую крышу. Неловкое движение тут же отозвалось ослепительной вспышкой боли в сломанной лодыжке. Андрей зашипел сквозь зубы, окружающий мир стал стремительно гаснуть, погружаясь во тьму. Последнее что он увидел, это улыбка Морошки, склонившейся над ним.
– Тихо-тихо-тихо… – шептала она. – Не дёргайся. Дай-ка я позабочусь о моём теле…
Время исчезло. Часы, минуты и даже секунды уже ничего не значили. Они были слишком длинные, немыслимо растянутые, бесконечные. Иван сейчас двигался, действовал и жил в совершенно ином ритме. Удар, поворот, рубануть ножом по руке, вцепившейся ему в плечо, пинком отбросить противника, повисшего на ногах, перепрыгнуть через упавший труп и снова удар. Сапёрная лопатка застряла в основании шеи мертвеца, левой рукой Поводырь угостил локтём в зубы ещё одного нападающего, сбив его на земле, ногой упёрся в тело и рванул рукоять на себя, одновременно выкручивая кисть. С чавкающим звуком и скрежетом по кости широкое лезвие всё-таки вылезло из раны. А на плечи уже запрыгнул очередной мертвец. Чужие зубы впились в ухо, по шее потекла горячая кровь. Иван крутанулся всем телом, одновременно подавая корпус вперёд. Сила инерции сбросила нападавшего, тот, кувыркнувшись, рухнул на землю и Поводырь припечатал его ногой в лицо, успев заметить в окровавленных зубах мертвеца собственное левое ухо.
Краешком сознания Иван отметил звенящий вокруг волчий вой, но даже задуматься о том, что бы это могло значить, у него не было времени. Подскочивший вплотную мертвец вцепился ему в лицо, чужие ногти ползли по коже, оставляя глубокий рваные борозды, вот он уцепился за веко, стараясь выдавить глаз. Поводырь вслепую ткнул противника ножом в голову и, замахнувшись, добавил ещё и сапёрной лопаткой. Холодная кровь брызнула ему в полыхающее болью лицо, руки мертвеца безвольно соскользнули вниз. На мгновение Иван увидел перед собой заваливающееся вперёд тело с раскуроченным черепом, а потом отпихнул его ногой и рубанул следующего сапёрной лопаткой в лицо.
Когда рядом с ним появились волки, он не заметил. Просто в какой-то момент, раскроив череп очередному мертвецу, Иван вдруг понял, что толпа вокруг него значительно поредела. Он даже позволил себе воспользоваться мгновением передышки, расправил плечи и окинул взглядом больничный двор. Только тогда и увидел мелькавшие среди неуклюжих мертвецов поджарые волчьи силуэты. Теперь он дрался не один, бой кипел во всю ширину двора. Лохматые хищники хоть и с трудом, но теснили мертвецов от ворот. На стороне волков была стремительность и ярость, но это не всегда помогало, иногда численный перевес противника оказывался решающим. На глазах у Ивана десяток мертвецов повалили одного из хищников на бок и голыми руками разорвали ему брюхо. Волк рычал, кусался, царапался всеми четырьмя лапами, но подняться так и не смог.
Прямо перед Поводырём вырос ещё один противник, раскинув руки в стороны, мертвец бросился вперёд, как будто хотел обнять свою жертву. Иван ткнул его ножом в грудь, а в следующее мгновение одним размашистым ударом сапёрной лопатки, снёс половину черепа. Теперь, когда исчезла толчея, двигаться стало намного легче. Мертвец без единого звука осел вниз, а Поводырь оглянулся на остов «Икаруса», который стоял посреди улицы. Милавина он там не увидел, зато Морошка, радостно улыбаясь, помахала ему ручкой с крыши ржавого автобуса, как будто с борта роскошной яхты.
