Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 148
Адальберга вытащила из-за голенища нож и приготовилась к схватке.
* * *
Ренье ехал по лесу, ведя в поводу лошадь Радихены. Тело умершего, завернутое в плащ, было привязано поперек седла. Все дела в дальней деревне были закончены; солнце встало, и теперь следовало найти Онфруа и вернуться в замок Ларра.
Они не договаривались о специальном месте встречи и тем не менее сошлись на той самой поляне, где увиделись впервые. Онфруа и оба его спутника – один легкораненый, второй невредимый – жгли маленький костер, коротая ночь. Огонь, по мнению Онфруа, обладал замечательным свойством: человеку никогда не бывает скучно в его присутствии.
Заметив Ренье, Онфруа встал. Взгляд мальчика сместился ко второму коню, и бледность вернулась на лицо Онфруа.
Ренье остановился. Онфруа подошел к Радихене, коснулся тугого свертка, приложился к нему лбом. Затем повернулся к Ренье.
– Когда он умер?
– Полчаса назад.
– Он умер из-за того, что я дрался с завязанными глазами, – сказал Онфруа.
– Да, – ответил Ренье.
– Я бы заметил кинжал, если бы у меня не были завязаны глаза.
– Да, – повторил Ренье, – но в таком случае его заметила бы и госпожа Фейнне. Радихена погиб ради прекрасной женщины, Онфруа. Он сделал то, о чем мечтал много лет.
– Почему? – прошептал Онфруа.
– Потому что когда-то он ударил кинжалом женщину, которая закрыла собой своего любовника, – сказал Ренье. – Это вышло по ошибке. Он хотел убить мужчину, а убил девушку. Вот почему.
– Вы были друзьями? – спросил Онфруа.
– Да, – ответил Ренье. – Мы были друзьями. Очень старыми друзьями.
Онфруа еще раз глубоко вздохнул и уселся на прежнее место.
– Где Адальберга? – Ренье огляделся по сторонам, явно ожидая увидеть поблизости связанную пленницу. Он достаточно успел узнать сына Элизахара, чтобы понять: Онфруа не стал бы отдыхать, не завершив дела.
Онфруа промолчал, стал мрачным. Вместо него ответил один из егерей:
– По правде сказать, господин, когда мы нашли ее, от нее мало что оставалось. – Он указал рукой на яму. – Она там.
Ренье долго соображал, пытаясь понять, что именно ему говорят. «Возраст и бессонная ночь, – подумал он. – Я теряю быстроту соображения».
– Ловушка, где сидел монстр, – тихо проговорил Онфруа. – Чудище из приграничья, которое я не успел убить. Она разрезала ему пасть, но оно… – Мальчик покусал губу. – Я не успел отвернуться, так что моя мать тоже увидела это. Даже если она в эти минуты спала, она все равно видела это – во сне.
Он опустил голову.
– Я подвергаю опасности себя и других людей потому, что госпожа Фейнне не должна даже догадываться о подобных вещах. Радихена умер ради ее неведения. И у меня не хватило ума закрыть глаза, когда я смотрел на труп Адальберги!
Ренье едва удержался от искушения обнять его, прижать к себе, как будто Онфруа был самым обычным ребенком.
– Все кончено, – пробормотал Ренье и вдруг понял, что так оно и есть. – Все кончено, господин Онфруа. Нам пора возвращаться в замок.
Глава тридцать пятая
СВЕТ В ПРИГРАНИЧЬЕ
Он называл себя Лейдрадэ. Были еще Гуайре и Таолк.
Трое из народа Эльсион Лакар стояли на самой границе туманного приграничья и смотрели с холма вниз, на синюю реку и зеленые холмы, на деревья с ярко-красными стволами. С того места, где находились трое, эльфийский мир выглядел ярким, как детский рисунок, – не замутненным никакой скверной, не доступный ни для какого зла.
И так должно оставаться навечно.
С тех пор как в туманах погиб Аньяр, последний из старых стражей приграничья, граница недолго оставалась без защиты. То, что для Аньяра и остальных его товарищей начиналось как забава, для его преемников превратилось в необходимость.
Аньяр и другие чувствовали странную для своего народа близость с людьми. Время их жизни текло быстрее, чем у остальных Эльсион Лакар, – почти так же торопливо, как у людей. Но главное – им нравилась опасность. Они только тогда и ощущали себя по-настоящему живыми, когда пробирались сквозь густые туманы приграничья, среди каменных лабиринтов, каждый из которых мог оказаться обманным и завести в сердцевину пустоты, откуда не будет выхода. Им нравилось все это. Нравились странные чудища, что обитали в полумраке и могли наброситься на них в любое мгновение. Нравилось выслеживать и убивать их.
После смерти Ринхвивар – первой эльфийской королевы в человеческих землях, после того, как Гион утратил себя и в образе старика Чильбарроэса начал скитаться по приграничью и по человеческим снам, – после этого долгое время границу охранял один только Аньяр.
Теперь Аньяра не стало, а серые существа в поисках добычи повадились выходить не только к людям, но и в земли Эльсион Лакар. Случалось, бесформенные тени мелькали возле самого берега эльфийской реки.
Для Лейдрадэ бесконечное блуждание вдоль полосы тумана стало обязанностью, которую он принял на себя сам. Он, и Гуайре, и Таолк. И еще одна дева по имени Феано.
До сих пор они не убили ни одного монстра. Они лишь загоняли чудищ обратно в туман. Несколько раз Лейдрадэ и Феано решались войти в серую пучину.
– Нам следует привыкать, – сказала она. – Привыкать к миру без солнца, без реки, к миру, где одни только костры сохраняют надежду, если удастся развести огонь на тропинке среди туманных валунов.
Она была рослой, как все Эльсион Лакар, смуглой, с синими глазами. Они провели в туманах долгое время, и Лейдрадэ сказал ей:
– Здесь я не могу полюбить тебя.
Она не ответила. Тогда он сказал ей:
– Означает ли это, что моя любовь к тебе не является истинной? Там, на берегу реки, под нашим солнцем, у меня замирало сердце, когда я смотрел на тебя. А здесь ты как будто стала мне безразлична.
– Этот мир не предназначен для любви, – ответила Феано. – Мы пришли сюда, чтобы лицом к лицу увидеть страх и свыкнуться с ним. Мы пришли, чтобы перестать бояться.
В гнилой темноте, за пределами тропинки, прятался некто. Он внимательно следил за пришельцами, роняя слюну и дрожа. В нем боролись желание порвать их на куски и вылакать их кровь – и потребность приползти к их ногам с мольбой о спасении.
А они были так увлечены исследованием собственных сердец, что даже не заметили его близости. И зверь не решился явить им себя. Сидел в засаде и тихо скулил. Еще придет срок, когда он безнаказанно выскочит перед ними на тропинку, и ничто тогда не преградит ему пути. Зверь знал о проклятии сумерек, которое вот-вот должно было исполниться. Он выжидал очень много лет. Подождет еще несколько дней.
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 148
