Самое же неприятное, что арка исчезла. С этой стороны стены вообще не было никакого прохода.
— О Гаррик, мы так долго ждали тебя! — раздались девичьи голоса — два, может, три…
Юноша резко обернулся. Поблизости никого не было, но белые цветочные гирлянды, свисавшие с подпорки, колебались, будто кто-то задел их, проходя понизу. Гаррик приблизился к цветочной завесе и, протянув руку, осторожно раздвинул ее. Лепестки казались влажными на ощупь. В воздух с возбужденным жужжанием поднялись пчелы, вечер был напоен летними ароматами.
Правая рука юноши легла на эфес меча, но замерла. По ту сторону цветочной занавеси тоже было пусто…
— Мы здесь, Гаррик! — снова послышался голос.
Юноша опять обернулся — теперь-то он увидел их. Шесть обнаженных девушек с волосами пастельных цветов появились будто из воздуха. Они окружили Гаррика, смеялись, тянули его за тунику.
— Мы так рады видеть тебя, Гаррик! — извиваясь, как горный ручеек, произнесла девушка с голубыми волосами. Нежными прохладными пальцами она обхватила левое запястье юноши. Две другие девушки — розовые и зеленые волосы — завладели правой рукой Гаррика.
— Пойдем с нами, Гаррик, — повторяли они на все голоса. — Мы так рады, что ты наконец-то пришел!
— Простите… — начал юноша. Он почувствовал не столько прикосновение, сколько отсутствие веса — его меч пропал. Девица с соломенными волосами отстегнула пояс, на котором он висел.
Гаррик обернулся, безуспешно дернулся. Хихикающая красотка отскочила в сторону и спрятала оружие за спиной.
Протянув руку, юноша попытался отнять свой меч. Но девица неожиданно поцеловала его и вырвалась из объятий. Руки ее оказались пустыми, не было меча и на клумбе с великолепными фуксиями, возле которой она стояла.
Все девушки весело рассмеялись.
Гаррику показалось, что краешком глаза он заметил сверкание рыбьей чешуи и мелькнувший плавник.
— Верните мне мой меч! — попросил он, чувствуя себя полным дураком. Интересно, что он станет делать с мечом, если в самом деле получит его обратно?
Девица с волосами грязновато-розового цвета взяла его руку.
— Пойдем с нами, — улыбнулась она, — ты получишь гораздо больше, чем свой меч.
— Пойдем с нами, Гаррик! — присоединились и остальные. Их волосы при движениях колыхались, как вода в маленьких озерцах.
Юноша оглянулся на заросшую диким виноградом стену — раньше там находилась арка, сквозь которую он попал в этот сад. Прикосновения девушек были легки, как летний дождь. Что ж, выбора у него не оставалось…
— Отлично, — решил Гаррик. — Я иду с вами.
6
Лиана откинулась на стену и закашлялась, прочищая горло. Она почти охрипла, от надоедливого запаха свечи ее уже мутило. Напротив нее Теноктрис тихим голосом снова завела литанию[80]:
— Фанойбикакс петриаде кратарнаде…
Голубой контур портала висел в воздухе между ними. Заклинание прозвучало уже трижды. Они читали по очереди, чтобы дать друг другу возможность восстановить голос и смочить слюной горло. Теперь Теноктрис пошла на четвертый круг, следом настанет очередь Лианы.
— Арту лайлам семистам…
Им следовало позаботиться о еде или, по крайней мере, питье по того, как открылся портал… но, по словам Теноктрис, медлить было нельзя. Гаррик проявил готовность, а Лиана спешила больше всех, чтобы покончить с этим делом и вернуть Гаррика обратно, целого и невредимого.
Ведь если с ним что-нибудь случится, виновата будет Лиана — это она впутала его в беду.
— Бачуч бачаксичуч менебайчуч…
На улице стало темнее. Они оставили дверь склепа приоткрытой. Но день снаружи угасал, и единственным источником света в помещении оставалась свечка, горевшая перед гробом матери Лианы. Портал светился сам по себе, но ничего не освещал.
Они с Теноктрис останутся здесь и будут продолжать читать заклинание до тех пор, пока на вернется Гаррик или пока они не упадут без сил. Слова должны литься, не прекращаясь. Если умолкнуть более чем на минуту-другую, портал закроется, и Гаррик окажется в ловушке. В измерении, куда он отправился из-за Лианы и ее отца…
— Рарачарара анаксарнакса ачара…
Дверь склепа со скрипом отворилась.
Лиана оглянулась, думая, что это привратник или кто-нибудь из новых владельцев дома. Она чувствовала себя уверенно, находясь на собственной территории. А на тот случай, если пожалуют представители Патрульной Службы, у нее в кушаке припрятана золотая монетка. Обряд должен продолжаться!
— Белиас белиоас…
У мужчины, стоявшего в дверях, были пустые глаза. Лиана закричала и вскинула бронзовое стило, которое хранила вместе с табличкой для письма. Незваный гость поймал ее за руку.
Время остановилось. Последовательность событий нарушилась, теперь все, что когда-либо происходило, существовало одновременно.
Пришелец перекинул девушку через плечо. Он был крупным мужчиной, не столько одетым, сколько замотанным в полотно. Приблизившись к Теноктрис, он одним ударом послал ее к стенке с гробами. Тот, что был внизу, очевидно самый древний, от толчка рассыпался.
Портал побледнел. Пришелец обошел его, двигаясь с основательностью тягловой лошади на льду. Старая колдунья осталась неподвижно лежать под стенкой.
Медный гроб Маццоны весил по меньшей мере пятьсот фунтов, а может, и тысячу. Мужчина подхватил его одной рукой и развернулся к выходу. Металлические углы гроба задевали деревянные полки и крушили их.
Пришелец вышел в ночь, прихватив с собой Лиану и гроб ее матери. Голубое свечение окружало его зыбкой пеленой. Казалось, он забрал свет у портала, который исчез теперь навсегда.
7
— Кто вы? — продолжал спрашивать Гаррик, следуя за девушками и с любопытством оглядываясь вокруг. Они как раз проходили мимо фонтана, выступающего из стены. Он был вымощен плитами из легкого вулканического туфа, стершегося и потемневшего от времени. На ровной глади воды среди широких листьев плавали цветы лотоса.
— Мы твои друзья, Гаррик! — ответила девушка с сиреневыми волосами.
— Мы живем здесь! — добавила одна из ее подруг, юноша не заметил, какая именно — возможно, Розовая. Так уж получалось, что все шесть крайне редко оказывались в поле зрения. При этом юноша никак не мог уловить момент, когда они исчезали и снова появлялись.
В бассейне рядом с ним отражалась стайка ярких рыбок.
— Может, вы морские нимфы? — спросил он. Девицы снова захихикали.
