— Нас сносит приливом! Плыть вперед будет тяжело.
— Выводите лучников, — приказал Ёсицунэ. Его лучшие стрелки — Бэнкэй, Ёсимори, Ёити — подошли к носовому борту. — Начнем состязание! Цельтесь в рулевых, если удастся.
Бэнкэй достал свой лук, оплетенный пальмовым волокном, вышиной почти в два человеческих роста, и пустил простую стрелу с журавлиным оперением. Стрела дугой взмыла вверх и исчезла из вида. Однако, судя по переполоху на передовом корабле Тайра, она явно попала в цель.
— Отлично, Бэнкэй! — воскликнул Минамото. — Просигналь им. Посмотрим, сумеют ли они так же.
Бэнкэй поднял позолоченный боевой веер с красным кругом посередине и сделал несколько взмахов. Через несколько мгновений ему ответили: что-то прогудело и с глухим стуком вонзилось в плетеную стенку за спинами лучников.
— Чья она? Чья? — закричали те наперебой.
Бэнкэй извлек стрелу — бамбуковое древко с фазаньим оперением.
— Помечено: Нии-но-Кисиро Тикакиё из края Иё.
— Смотрите: они подают знак, чтобы мы пустили ее назад. Бэнкэй погнул стрелу в руках.
— Слабовата для моего лука. Пошлю-ка я им одну из своих. — Он снова натянул тетиву исполинского лука и через миг поразил воина Тайра в грудь, так что тот рухнул за борт.
Радость лучников Минамото оказалась недолгой: Тайра тотчас откликнулись целым градом стрел. Ёити вскрикнул — ему пронзило руку. Кровоточащими пальцами он потянулся к древку, чтобы выдернуть наконечник.
Ёсицунэ отбежал назад и прокричал кормчему:
— Быстрее! Мы должны подойти ближе! Кормчий покачал головой:
— Невозможно, господин. Взгляните: нас и так отнесло назад под напором течения.
— Тогда правь, чтобы пойти наперерез, — сказал Ёсицунэ, — а там уж мы мечами проложим себе дорогу.
— Зря тянем, — проворчал сквозь зубы начальник передового корабля Тайра в беседе с Мунэмори и полководцем Томомори. — Нужно было грести быстрее — оказались бы на самом гребне прилива. А теперь он спадает.
— Что ж с того? — спросил Мунэмори. — Преимущество уже за нами. Вон мы обрушились на них сверху, а рулить в потоке они не сумеют. — Он указал туда, где корабли Тайра теснили ладьи Минамото к берегам Кюсю. Там, в гуще сражения, то и дело мелькали яркие блики на лезвиях алебард и мечей, изливались алые брызги, падали за борт тела. Но вот глаз Мунэмори уловил что-то в волнах. Он стал смотреть на полоску открытого моря меж смыкающихся рядов кораблей. Какие-то серые существа выскакивали из воды, поблескивая на солнце. — Кто это?
— Дельфины, — отозвался корабельщик, хмуря брови. — Их прозывают любимцами Царя-Дракона. Они катаются на волнах, как дети — на снежных склонах.
— Надеюсь, они предвещают удачу? — спросил Мунэмори.
— Когда как. Следите за их движениями. Если они будут плыть рядом с судами, знак добрый. Если же нырнут под днище и помчатся на запад — ждать беды.
Трое предводителей смотрели, как дельфины подплывают все ближе к их кораблю… и внезапно ныряют в пучину, чтобы всплыть позади флотилии Тайра.
— Слишком поздно, — тихо вымолвил корабельщик. — Мы проиграли. Нам… — Не успел он договорить, как в горло ему вонзилась стрела и несчастный, хрипя, упал к ногам Томомори. Тот быстрым ударом меча отсек ему голову, чтобы облегчить страдания.
Остальные, по-видимому, тоже заметили дельфинов. На севере часть кораблей спустила красные флаги Тайра и вывесила белые полотнища.
— Что такое? — вырвалось у Мунэмори.
— Этого я и боялся, — ответил Томомори. — Сигэёси! Мне еще утром показалось, что он как будто удручен и чем-то напуган. И вот — при первом же дурном знаке меняет цвета. Надо было сразу его обезглавить.
— Если бы мы убивали за один подозрительный вид, — сказал Мунэмори, — то давно растеряли бы половину людей.
— Теперь он выдаст Минамото, на каком из судов воины, а какие — пусты. Нашу уловку раскроют, и враг будет знать, куда направить удар. Все кончено.
В другом уголке пролива ладьи Тайра начали биться друг о друга — тела гребцов и рулевых, утыканные стрелами Минамото, свешивались с бортов. Лишенные управления, корабли застревали даже в малых водоворотах.
Ладья Мунэмори и Томомори накренилась набок и тут же взлетела кверху, точно подброшенная чьей-то исполинской рукой, а чуть погодя начала пятиться.
— Прилив отступает, — пояснил Томомори.
— Если позволите, — сказал Мунэмори, — я, пожалуй, подыщу более безопасное судно. Скверно будет, если наш клан так скоро останется без предводителя, нэ? Это подорвет боевой дух наших воинов.
— Разумеется, — горько усмехнулся Томомори. — Можете отправляться куда пожелаете, хоть на край света. Видно, пришло время доложить обо всем императору.
— Доложи, — живо согласился Мунэмори. — Очень мудрое решение. — Он перебрался в маленькую шлюпку и велел гребцам отвезти его на самый дальний корабль Тайра. Однако чем больше гребцы боролись с приливом, тем отдаленнее становились крайние суда флотилии.
Для Ёсицунэ, напротив, этот день стал один из лучших. Оставив охрану позади, он скакал с палубы на палубу — то на крышу, то на перила, размахивая либо нагинатами, либо вакидзаси, используя все приемы и тактики, которым обучали его тэнгу.
Бросая копье, он пронзал лучников так, что те не успевали выпустить стрелы; разя мечом, отрубал воинам руки прежде голов. Ни один Минамото, видевший его в бою, не мог не вдохновиться его примером.
Вскоре Ёсицунэ заметил неподалеку императорский челн.
Нии-но-Ама сильно вздрогнула, когда о борт императорского челна ударился другой корабль. На палубе раздалась чья-то тяжелая поступь, а через мдг в дверях показалось смуглое лицо командующего Томомори.
— Как там, наверху? Что происходит? — кинулись расспрашивать женщины.
Томомори криво ухмыльнулся:
— Прихорошитесь, дамы. Скоро вы встретитесь с доблестными кантосскими витязями. — И он вышел в гробовой тишине — никто не мог слова молвить от потрясения.
Тем временем, пока все отвлеклись на Томомори, Нии-но-Ама тихонько сняла Кусанаги со стойки и спрятала под кимоно. Потом она мягко взяла Антоку за руку и вывела на корму, подальше от остальных.
— Час настал. Ты готов?
— Да, обаасан, — кивнул Антоку.
— Помнишь, как я тебя учила? Только поспеши. Антоку встал на колени, сложив ладошки, и поклонился сначала востоку — простился с великим святилищем в Исэ, — повернулся к западу, шепча имя Будды Амиды, и лишь потом поднялся.
— Я готов, обаасан.
— Тогда пойдем. Скоро ты встретишься со своим прадедом, что живет в подводном дворце. — Нии-но-Ама нагнулась и взяла Антоку на руки.
В этот миг несколько фрейлин увидели их.
