идет на дачу Судоплатова…
– Такси на обратном пути перехватить и всю информацию о пассажире. Где сел, что из себя представляет… И посмотрите, там «прослушка» не уехала еще?
– Со своим начальством общаются.
– Очень хорошо, пусть остаются и снова подключаются… Группе захвата может подтягиваться к даче.
Дача Судоплатова
Ухтомский, входя на дачный участок генерала, все оглядел внимательным и цепким взглядом.
– И вот ради этой избушки ты, генерал, постоянно своей жизнью рисковал? – сказал Ухтомский, увидев генерала на крыльце. – Да и все мы. У меня так вообще однокомнатная квартира в Филях.
Потом неожиданно поворачивает к бане.
Мальцев и Кирилл мгновенно влетают в парную и первым делом выворачивают в ней лампочку.
Ухтомский дошел до предбанника, включив свет, заглянул в моечное отделение, но дальше не пошел.
И вернулся к Судоплатову, который все еще продолжал ждать его на крыльце.
Войдя в дом, Ухтомский видит накрытый стол.
– Здесь кто-то еще есть?
– Сын был с утра, все нам приготовил, мы с ним немного вместе посидели, и он уехал на работу. Так что нам никто не помешает сегодня предаться воспоминаниям о нашей боевой молодости.
– Да, если бы не мы… Меня вчера в школу приглашали, рассказывал детишкам о врагах народа.
– Выпьешь? – спросил генерал.
– Какой же русский откажется от рюмки водки. Да и помянуть старика Казакова за упокой…
Выпили молча.
Судоплатов налил по второй.
– А эту за упокой кого из нас предлагаешь выпить? – спросил улыбаясь Ухтомский.
– За упокой Майрановского… Чем он тебе, сосланный в Махачкалу, помешал?
– Пить стал и много лишнего рассказывать. Так много, что им местное КГБ заинтересовалось. Вот старшие товарищи и попросили уладить конфликт. Пришлось съездить навестить коллегу.
Вновь выпивают молча.
– А как узнавал информацию, которую передавал за рубеж все эти годы? – задал свой следующий вопрос Судоплатов.
– Сорок лет назад мы были молоды и красивы, а столько одиноких женщин-радисток готовы были за любовь, а кто-то за деньги, не только информировать о ваших планах, но сами становиться моими радистками… А через какое-то время я их менял.
– Точнее, убивали…
– Ладно, хватит об этом. Банька у тебя действительно неплохая. Как там Суворов-то говорил своим солдатикам? После баньки рубашку заложи, но рюмку выпей…
– Еще говорят, что русскому хорошо, то немцу смерть.
– Догадался, значит. Надо было давно тебя убирать. Хотя бы в больнице, да вот шприц у меня был в тот день только один. Как же я вас всех ненавижу…
– Именно поэтому ты проводил эксперименты с ядами над живыми людьми, никому об этом не отчитываясь. Твои признания не зафиксировали судом лишь потому, что твой чудовищный опыт стал нужен новым руководителям. И квартир у тебя три, насколько мне известно, и дачка на Черном море, я уже не говорю обо всем ином. Ты сам приговаривал к смерти лучших наших сотрудников, сам приводил свои приговоры в исполнение. И даже смерть Сталина дело твоих рук. Я уже нашел свидетеля, который подтвердит, что Хрущев дважды привозил тебя к нему на дачу. Этим ты отомстил Иосифу Виссарионовичу за нашу победу. Сколько же ты людей за все эти годы на тот свет отправил?
– Я не считал… Сначала считал, потом сбился и бросил. Ты все равно никому ничего не докажешь… Таких, как я, не отпускают далеко, тем более заданий для ликвидаций с признаками сердечной недостаточности слишком много. А настоящих специалистов нет.
– Тут я могу с тобой согласиться. Вот только мне не понятно, зачем детей-то надо было убивать?
– Задание о ликвидации в роддомах грудных младенцев мужского пола наши люди получили в начале 1945-го, когда наше руководство уже поняло, что войну мы проигрываем. И нам поручили, как это у вас говорят, – заняться истреблением вашего генофонда. Незаметно, понемножку, но в масштабах страны это цифры внушительные… Это докторша со своим письмом Сталину чуть было не испортила все дело, но нам удалось перевести все в иную область, объявив ее саму сумасшедшей.
– То есть, ты продолжал все эти годы…
– Да, и яды совершенствовал, и дело делал, ведь никто не отменял для меня этого приказа…
– У тебя с головой все в прядке?
– Поэтому и уезжаю завтра в Германию, нужно немного подлечиться, но отпускают только на один месяц…
– Ну, тогда действительно пора в баню, – предлагает Судоплатов и открывает дверь террасы.
В это время со всех сторон улицы вспыхивают прожектора и хорошо поставленным голосом генерал Мальцев говорит в микрофон:
– Всем внимание, говорит генерал Мальцев. Здание окружено. Ухтомский, при попытке бежать стреляем на поражение. Выходишь с поднятыми руками, если есть оружие, оставляете у крыльца на земле. Считаю до пяти…
Передвижной штаб министра МВД
Они слышат голос по микрофону.
– Какой еще генерал Мальцев, кто этот мудак, что отдает там за меня команды? Опять ни хрена не согласовали, – говорит разгневанный министр.
– Скорее всего, КГБ подсуетилось.
– Суки. Передай нашим отбой до моей особой команды. Будем ждать, чем там все кончится.
Дача Судоплатова
Судоплатов оборачивается и застает немецкого шпиона уже на полу.
