Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 151
равелин. Надо взобраться на него, перебежать на другую сторону и спрыгнуть в ров, причем бежать нужно по краю равелина, над самым огнем, где клин сужается и роковой путь короче всего.
Он не имеет права вести туда роту. Это – «Отчаянная надежда», рожденная безысходностью и вскормленная гордостью, это – для добровольцев, для глупцов. Шарп знал, что не обязан так поступать, но он не хотел получить роту просто в наследство. Он подождал, пока ярость последней атаки во рву затихла и перед брешами наступило что-то вроде перемирия. Покуда британцы тихо сидят за равелином, французы их не трогают. Только когда солдаты выбегают на свет, к брешам, пушки изрыгают пламя и картечь. Шарп слышал, как в темноте, на гласисе, отдаются приказы. В атаку устремляются последние резервы дивизии. Настало время испробовать свою идею, отчаянную идею, основанную лишь на том, что равелин к краю сужается.
Шарп повернулся к солдатам, вытащил палаш – лезвие сверкнуло, со свистом рассекая воздух, – и указал в огонь:
– Я иду туда. Еще одна атака, последняя, и все кончится. Никто не пробовал пробиться через центральную брешь, и я иду туда. На равелин, в ров. И я наверняка переломаю ноги к чертям собачьим, потому что там нет ни лестниц, ни мешков с сеном, но я иду туда.
Солдаты сидели на корточках, они смотрели на Шарпа снизу вверх, и лица были бледные.
– Я иду туда, потому что французы смеются над нами и думают, что взяли верх. И я сотру этих сволочей в порошок, чтоб неповадно было так думать. – Шарп и не знал, что в нем скопилось столько ненависти. Он никогда не умел пафосно говорить; сейчас слова подсказывала злость. – Они пожалеют, что родились на свет. Они сдохнут! Я не прошу вас идти за мной, потому что вы не обязаны, но я иду, а вы можете оставаться – я не буду вас винить.
Он замолчал, не зная, что говорить дальше, не уверенный даже в том, что уже сказано. Позади стреляли.
Патрик Харпер встал, расправил мощные плечи; в руке багрово блеснул огромный топор, из тех, что выдали, чтобы рубить заграждения во рву. Ирландец шагнул вперед, переступив через труп, и оглянулся на роту. В свете пламени, хлещущего из чудовищного рва, он походил на восставшего из глубины веков воителя.
– Идете?
Не было никакого способа принудить роту. Слишком часто Шарп требовал от своих солдат невозможного, и всегда они шли за ним, но никогда в такой ад. И все же они встали – сводники и воры, убийцы и пьяницы, они улыбались Шарпу и смотрели на свои ружья. Харпер взглянул на капитана:
– Отличная речь, сэр, только я скажу лучше. Дадите мне ее? – Он указал на семистволку.
Шарп кивнул, протянул ружье:
– Заряжено.
Дэниел Хэгмен, браконьер и лучший стрелок, взял у Шарпа штуцер. Лейтенант Прайс, нервно помахивая саблей, улыбнулся Шарпу:
– Кажется, я рехнулся, сэр.
– Можете оставаться.
– Да, чтобы вы первым добрались до женщин? Я с вами.
Роч и Питерс, Дженкинс и Клейтон, Кресакр, который постоянно избивал жену, – все они были здесь, возбужденные, разгоряченные. Трудно было не рехнуться. Шарп поглядел на них, пересчитал. Он любил их всех.
– Где Хейксвилл?
– Схоронился где-то. Я его не видел. – Верзила Питерс сплюнул на гласис.
Внизу, почти в огне, взбирался на склон последний батальон, и Шарп понял, что рота должна атаковать одновременно с ним.
– Готовы?
* * *
В миле отсюда, неведомо для остальной армии, 3-я дивизия прочесывала последний из дворов цитадели. Почти час ушел на сражение с немцами и французами, которые подтянулись из резерва, стоявшего на соборной площади. В миле в другом направлении 5-я дивизия Лейта штурмовала Сан-Висенте. Лестницы ломались, солдаты падали в утыканный кольями ров, но другие солдаты приставляли другие лестницы, ружья били по укреплениям, и здесь была одержана еще одна немыслимая победа. Бадахос пал. Пятая дивизия ворвалась на улицы, третья завладела цитаделью – но те, кто стоял на темном гласисе, об этом не знали.
В городе вести передавались быстрее. Слух о поражении, как чума, распространялся по узким улочкам, к бастионам Санта-Мария и Тринидад, и защитники боязливо поглядывали назад. Город был темен, силуэт цитадели не изменился, французы пожимали плечами и убеждали друг друга: этого не может быть. А если все-таки?.. Страх бил над ними черными крылами.
– Товьсь!
Господи! Новая атака. Защитники отвернулись от города и поглядели вниз. Там, из темноты, с усеянного трупами склона, ко рву шли новые враги. Еще пушечное мясо. Огонь побежал по запальным трубкам, повалил дым, и мясорубка заработала.
Шарп дождался, когда выстрелит первая пушка, и побежал. К Бадахосу.
Глава 27
Высокая стена окуталась дымом, из амбразур брызгало пламя, и Шарп прыгнул, подняв над головой палаш.
Из рва закричали:
– Ложись!
Он не рассчитывал на это. Во рву было тесно от живых, умирающих и мертвых, и живые хватали Шарпа:
– Ложись! Нас убьют!
Он упал на труп, но тут же вскочил и услышал, как рядом приземляются его солдаты. Во рву образовались маленькие крепости из сваленных грудой тел, они гасили картечь, давая убежище живым.
В тень равелина полетели пули. Раненый потянул Шарпа вниз. Стрелок взмахнул палашом, расчищая дорогу: «Прочь!» Мертвые не могли посторониться, он бежал по ним, а справа, у Тринидада, защитники отбивали последнюю атаку.
Шарпа хватали, тянули вниз; из темноты вынырнул штык. Позади Харпер кричал по-гэльски, сзывая ирландцев. Кто-то выскочил перед Шарпом, вцепился в него, и Шарп отбился рукоятью палаша. Впереди были пологий склон равелина, свет и пушки. Шарпу хотелось залечь в темном и смрадном рву, спрятаться. Он снова размахнулся, ударил плашмя; солдат упал, а Шарп уже взбирался на склон, против собственной воли, внутренне содрогаясь перед лицом ждущей наверху смерти. Он остановился.
Во рву стоял крик, такой дикий, что Шарп обернулся, не веря своим ушам. К нему пробивались уцелевшие солдаты Южного Эссекского полка, желтые канты на их мундирах были в крови. Солдаты увидели, что рота легкой пехоты штурмует равелин, и торопились поучаствовать в безумии. Но остановило Шарпа то, что они кричали:
– Шарп! Шарп! Шарп!
Это был бессознательный боевой клич, и те, кто не понимал его смысла, подхватывали. Весь ров шевелился, и в ночи звучало:
– Шарп! Шарп! Шарп!
– Что они кричат, Марч?
– Что-то вроде «шарф», милорд.
Генерал рассмеялся, потому что минуты назад он мечтал о тысяче Шарпов, а сейчас, похоже, разбойник завоевывает ему город. Адъютанты слышали мрачный смех, но не поняли причины и не решились спросить.
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 151
