инстинктивно, совершенно не думая о последствиях. Обычно он продумывал детали диалога ещё до его начала, но Пенелопа медленно лишала его рассудка.
– Мы каждый день встречаемся в академии, – улыбнулась она.
Аарон был не из тех, кто переводит всё в шутку, забирает свои слова обратно и пасует. Поэтому он высказался точно, решительно и кратко:
– Сходим в кафе.
– Зачем? – удивилась Пенелопа.
– В кино.
– Ради чего?
– Мы знакомы с детства. Разве нам нужен какой-то повод? Кажется, мы стали забывать, кем приходимся друг другу.
Улыбка пропала с лица Пенелопы. Однозначно, Аарон излишне ускорял события, но копить накипевшее внутри себя становилось всё сложнее.
– Мы просто друзья, – сказала Пенелопа.
– Абсолютно верно. И друзья должны временами выбираться куда-то вместе.
Пенелопа отвела свой взгляд от Аарона. Она задумалась, потому что его слова и впрямь поставили её в тупик.
Не только любовь любви розни. Подобная трактовка была применима и к понятию дружбы. Пенелопа не хуже Аарона знала, что настоящие дружеские отношения её связывали, к примеру, с Хелен, а не с тем, с кем пришлось расстаться год назад.
Называя Аарона «другом», Пенелопа имела в виду нечто другое – то, что связано с этим словом лишь косвенно.
– Выпьем кофе после учёбы, – неожиданно выпалила она. – Полагаю, ты не забыл про то самое место?
Аарон не мог улыбаться из-за того, что его лицо застыло в изумлении. То, что минуту назад казалось полным прахом, развернулось совершенно другим углом.
Несомненно, это ещё нельзя было назвать свиданием. Но ни один из самых красивых городов не строился сразу. А Аарон, несомненно, первый кирпич уже заложил.
Изначально он рассчитывал, что рандеву в «Хартсе» продлится не более получаса. Но, к удивлению, оно растянулось едва ли не до вечера.
Уничтожив по три порции латте, Аарон и Пенелопа беседовали столь охотно и непринуждённо, что словно узнавали друг друга заново. Им и впрямь было что о себе рассказать, потому что в последние несколько месяцев они даже не пытались заглянуть другому в душу.
Аарон старался избегать щекотливых тем, связанных с недостатком денег и болезнью матери. Пенелопе требовалось больше позитива, и Аарон решил стать тем, кто ей его подарит.
В свою очередь, она не стеснялась практически ничего. Кроме одного – Мерлина. Едва речь заходила о чём-то, хотя бы косвенно с ним связанном, Пенелопа резко переключала тему для разговора, как бы случайно вспоминая нечто забавное и неотложное.
Аарон был не против. Несмотря на то, что любопытство требовало больше информации, ему было неприятно слышать эту фамилию. Стоит вычёркивать из своей жизни тех, кто оставлял на ней лишь чёрные отпечатки.
В подобном ключе протекли следующие три недели. Аарон и Пенелопа проводили много времени вместе и, несмотря на то, что между ними ничего не было, для него это многое значило.
Прогулки по парку и посиделки в кафе ни к чему не обязывали, но каждый раз всё ближе приводили Аарона к исполнению своей мечты. Он начинал вспоминать прошлое – тогда подобный образ жизни был для него обыденным.
Аарон старался не думать о плохом, но временами проскальзывали мысли о том, что Пенелопа с его помощью заполняет пустоту, оставленную Мерлином. Он никогда не узнает об этом, потому что Пенелопа не ответит на вопрос, заданный прямо в лоб.
Возможно, это было к лучшему.
Наступила весна. Солнце всё дольше и дольше задерживалось на небосводе, но настоящая весна цвела в душе Аарона.
Но нельзя было продолжать это бесконечно. Возможно, Пенелопа и сама ждала от него первый шаг, поэтому, проснувшись однажды утром, Аарон решил его сделать.
Он слегка боялся, потому что это начинание не гарантировало ему спеха. Но Аарон не был бы собой, если бы остерегался риска. Невозможно добиться ничего стоящего, если регулярно прятать голову в песок и дожидаясь посланий с неба.
Аарон решил высказать Пенелопе всё, что он думает.
Когда они прощались, уже смеркалось. Аарон провожал её до дома, но, не дойдя до поворота несколько сотен ярдов, остановился и, не поднимая глаз, произнёс:
– Мы провели вместе несколько неплохих недель, правда?
Похоже, Пенелопа не улавливала ход его мыслей.
– Да, мне было хорошо, – ответила она.
Аарон в который раз ошибся, не подготовившись к диалогу заранее. Подобного не случалось с ним ранее, но эта весна меняла его.
– Я думаю, нам уже пора всё выяснить. Что это значит?
Аарон давно не был таким серьёзным. Пенелопа, отвыкшая от этого, насторожилась.
– Что это значит? Я не понимаю тебя.
Действительно не понимала или всего лишь притворялась? Аарон склонялся ко второму варианту, но не мог обвинять в этом Пенелопу. Она не любила серьёзных разговоров.
– Ты и я, – сказал Аарон. – Всё это не просто так. Нам хорошо вместе. Скажи, что это правда!
– Я всё не могу понять, к чему ты клонишь.
– Ты всё понимаешь, Пенелопа.
Она замолчала на несколько секунд. Аарон был прав – она поняла всё с самого начала, но предпочла уйти от ответа. Но, к её несчастью, Аарон не позволит ей этого сделать.
– Я думаю, ты слишком торопишь события, – произнесла она.
– Прошло уже три недели.
– Всего три недели, – поправила его Пенелопа.
Аарон не был согласен с этим. Три недели – отнюдь не маленький срок.
– Я больше не могу ждать.
– Ты близок к тому, чтобы всё испортить.
– Всё потому, что ты всё ещё любишь Мерлина?
В словах Аарона таились нотки агрессии. Он обещал самому себе, что больше никогда не будет груб с Пенелопой, но сейчас находился на грани срыва.
– При чём здесь Юлиан? Я не люблю его, если ты хочешь это слышать. Но после того, что у меня с ним было и как это закончилось, я просто хочу свободы. Я не снова хочу погружаться в омут, который приносит только страдания.
– Страдания? – удивился Аарон. – Ты действительно думаешь, что я заставлю тебя страдать?
– Однажды уже заставил.
– Неужто за всё это время я так и не убедил тебя в том, что изменился? Ты дорога мне, Пенелопа. Дороже всего остального. Я понял это тогда, когда потерял, поэтому больше никогда не хочу с тобой расставаться. Чем я хуже Мерлина? Что ты вообще нашла в нём?
Глаза Пенелопы стали намокать.
– Зачем ты говоришь о нём? Думаешь, мне приятно это слышать? Я тяжело перенесла расставание с ним. Спасибо, что был рядом в этот момент. Но ты просишь от меня то, чего я не могу тебе дать.
– Что тебе мешает?
Аарон ждал, когда Пенелопа скажет «Я не люблю тебя».
