Книга Кошки-мышки - Вера Каспари

Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 168

– Я всегда был добр к тебе. Почему ты отвергла меня?

– Смотри, Эд…

– «Смотри», опять «смотри»! Неужели других глаголов нет? Ты хочешь, чтобы я на что-то посмотрел глазами или чтобы тебя выслушал? Известное дело, откуда ты этого набралась. От Анселла, конечно. Ты же с ним встречаешься, он теперь твой…

Я соскользнула с дивана и с прямой спиной прошествовала к двери. Взявшись за ручку и вскинув подбородок, я холодно сказала:

– Я прошу тебя уйти.

– Элеанор, девочка моя. – Манн хотел придать голосу нежность, но прозвучало это странно. – Почему я тебе не нравлюсь? Что в нем есть такого, чего нет во мне? Кто он вообще такой? Жалкий коротышка, он бы и работы этой не получил, если бы…

– Уходи!

– Я всегда был от тебя без ума! – захныкал он тонким голосом. – С первого дня, когда увидел! Ты была такая хорошенькая, просто сказка. В красном плаще с капюшоном – как Красная Шапочка. Я сразу понял, что мне нужна только ты, я стал работать над собой, решил сделаться тебя достойным. Я смотрел на тебя, как на принцессу…

После всего, что я узнала о нем сегодня, было смешно и отвратительно слушать из его уст детское нытье про сказки и принцесс. В нашем доме в Грейт-Неке Эд появился в качестве секретаря, и это был не человек, а тощий белый червь. Он раболепствовал и вжимался в стену всякий раз, когда мимо проходил кто-то из нашей семьи. Когда он садился с нами ужинать, то почти ничего не ел – держал приборы трясущимися руками, откусывал маленькие кусочки и все время вытирал рот салфеткой. Отец осыпал его насмешками, повышал на него голос и отдавал приказы с царственным пренебрежением. Он не считал нужным расточать обаяние на секретаря-мужчину, ведь Эд оставался верным и преданным вне зависимости от того, как с ним обращаются.

– Мы с тобой отличная пара. – Эд униженно заглядывал мне в глаза. – Достойные наследники. Кому, как не нам, продолжить дело Нобла Барклая? Близнецы будут к этому готовы лет через восемнадцать-двадцать. К тому же мадам их так балует… они скорее захотят играть в поло, чем пойти в бизнес. А если и соберутся, все уже будет под нашим контролем.

Я расхохоталась над его притворной добродетелью и совершенно прозрачными мотивами.

– Знаешь, тебе бы пойти на курсы романтических ухаживаний. Красная Шапочка – это одно, а бизнес Нобла Барклая – другое. Принцесса, значит? А ты – удачливый простолюдин, с которым она вступит в морганатический брак? Если бы у тебя был хоть грамм ума в том месте, каким ты придумываешь свои грязные схемы, о папином деле ты бы помалкивал.

– Чем Анселл лучше меня? Почему ты его привечаешь? Ты же всегда была такая холодная. Не разрешала даже за руку себя подержать, а ему позволила на всю ночь остаться…

– Подлец, ты за мной шпионил!

Он засмеялся, но смех вышел неестественным и нарочитым. Манн явно ждал, что я заплачу, начну умолять его не говорить отцу.

– Вот я тебя и поймал! – воскликнул он и действительно схватил меня, прижал к груди тонкими и крепкими, как канаты, руками.

Мне хотелось ударить его, расцарапать ему лицо, но все мои попытки высвободиться оставались тщетны. Я была как зверек, попавший в силки.

– Ты отвратителен! Не трогай меня! Даже когда я считалась твоей невестой, когда была молода, глупа и не знала, что делаю, я стыдилась надеть твое кольцо и никому не говорила об этой помолвке!

Манн задрожал от ярости. На бледных щеках вспыхнул слабый девичий румянец, глаза расширились. Его обида была мне приятна; она наполнила меня жестокой энергией, и я начала выкрикивать в исступлении:

– Ты вульгарен! Ты вульгарный, пошлый, омерзительный тип, все смеются над тобой, никто не воспринимает тебя всерьез! Все шарахаются от тебя, как от прокаженного! И все эти лосьоны, одеколоны и полоскания для рта, которыми ты заливаешься, ни капли не маскируют исходящую от тебя вонь!

– Значит, я вульгарен? Я тебе мерзок?

Его губы искривились в гримасе, выражавшей не то боль, не то извращенный восторг. Он сунул руку в карман, и я испугалась, что у него там пистолет. Но он достал рукопись. Сложенные пополам желтоватые листы, такие у нас в офисе используются для черновиков. Между заглавием и первым предложением было шесть пустых строк, все как принято в нашей редакции. Я с изумлением прочла заголовок: «Краткое жизнеописание Гомера Пека».

– Мистер Вильсон собирался назвать свою книгу «Автобиография Гомера Пека»! – воскликнула я. – Кто такой этот Гомер Пек?!

– Сейчас узнаешь. – Эд издал натужный смешок, от которого у меня внутри все содрогнулось.

«Двадцать три года назад в захудалом аризонском санатории…» Я никак не могла сосредоточиться. Двадцать три года – это так давно, Аризона – так далеко… «В захудалом аризонском санатории умирал молодой человек». Я прочла еще несколько предложений и подняла глаза на белые гипсовые руки на черном бархате гардин. Черно-белая гамма, стальные трубы, оставленные на виду электрические провода делали комнату похожей на камеру пыток, от резких цветовых контрастов у меня кружилась голова, словно от корабельной качки. «…Тридцать лет он радовался жизни и вот теперь с нескрываемым страхом смотрел в глаза смерти».

Дверь распахнулась, и вошел мой отец. Я обрадовалась ему – могучему и доброму человеку, который в детстве подбрасывал меня высоко-высоко, и так хорошо было ощущать себя маленькой и чувствовать его сильные ладони под мышками.

– Похоже, ты успокоилась. Тебе лучше? – Тут он заметил рукопись и подошел ближе. – Что это?

Эд склонился ко мне.

– Элеанор, ты позволишь? – И он с таким же поклоном вручил рукопись отцу.

Его издевательская учтивость смотрелась очень нелепо. Бунтарство не вязалось с его образом, гораздо привычней было видеть Эда Манна пресмыкающимся.

У отца была дальнозоркость, но очков он принципиально не носил, так что стал читать рукопись, держа ее на расстоянии вытянутой руки. Эд следил за ним полными злобы глазами.

– Где ты это взял?

– А благодарность? Не хочешь ли сказать мне «спасибо», что я добыл это для тебя?

Эд демонстративно закурил. Прежде он никогда не позволял себе этого в присутствии отца. Теперь ему, видимо, было плевать на одобрение Нобла Барклая.

– Между прочим, я жду вознаграждения.

Отец стоял уронив плечи. В его глазах был упрек, но направленный не на вероломного помощника. На стене напротив висело зеркало, и в нем отражался ссутулившийся, побежденный Нобл Барклай. Эд забрал у него рукопись, и отец покорно отдал ее.

– В чем дело? – спросила я. – Почему ты испугался? Кто такой Гомер Пек?

– Так что там с тем обещанием? – Эд держал желтые страницы перед собой как щит, и это явно придавало ему смелости, он чувствовал себя равным Ноблу Барклаю. – Если я получу то, что желаю, ты получишь возможность сжечь рукопись.

Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 168