— А у нас, остальных, вместо голов оказались задницы! — мрачно пробормотала Миррини, вытирая глаза рукавом и опускаясь на колени рядом с принцессой.
Алек неожиданно почувствовал, что кожа у него на шее и спине болит, и поморщился.
— Ну-ка дай-ка! — скомандовал Серегил, стаскивая с Алека одолженную тунику. Одежда сзади еще тлела. — Ты так сгоришь, знаешь ли. И так уже ты лишился части волос.
Алек поднес руку к затылку: он оказался удивительно шершавым, и ладонь стала черной.
— И это когда мы наконец-то привели тебя в пристойный вид, — пожаловался Серегил; голос его предательски дрожал. — Потроха Билайри, ты воняешь, как паленая курица.
ГЛАВА 41. Шрамы
Солнце еще только-только осветило верхушки деревьев, когда Серегил, Алек и Микам вместе с Нисандером выехали в город. Теро остался в замке, чтобы помочь в поисках потерянных писем и оружия.
— Ну, на этот раз я уж думал, что удача нам изменила, — признался ехавший между Нисандером и Алеком Серегил.
— Вы чертовски близко были к гибели! — воскликнул Микам. — Нисандер ведь даже не знал, что вы отправились сюда, пока я не появился в Римини.
— А когда я понял, что вам угрожает опасность, я был бессилен помочь на таком расстоянии, — добавил волшебник. — Я смог узнать, живы вы или нет, только добравшись до замка, да даже и тогда мне никак не удавалось определить, где вы находитесь, пока вас не загнали в угол. А к этому моменту уже не оставалось времени ни на что, кроме самых отчаянных мер.
— А все-таки это было здорово, — ответил неунывающий Серегил. — Ты уже много лет не превращал меня в птицу. А в филина и вовсе никогда не превращал.
Алек тоже был возбужден.
— Это было замечательно, по крайней мере когда я освоил полет. Но мне не понятно, почему мой ум оставался ясным. В тот раз, когда ты превратил меня в оленя, все было таким расплывчатым…
— Это совсем разные виды превращений, — объяснил Нисандер. — Заклинание истинной сути будит внутреннюю магию того, на кого обращено, а она часто изменяет разум, как это было с тобой. Чтобы превратить тебя в сову, я использовал метастатические чары. Хотя мне пришлось затратить при этом гораздо больше сил, особенно на таком расстоянии, изменилась только твоя внешняя форма, а разум остался незатронут. Больше всего заботило меня, сумеете ли вы вовремя освоить крылья.
— Он быстро учится, — сказал Серегил, с трудом удерживаясь, чтобы не обнять Алека за плечи: по тому, как юноша сидел в седле, было видно, что ожоги причиняют ему большие страдания, чем он признается.
— Чего вам не удалось узнать, так это кем леранцы собирались заменить Идрилейн, — заметил Микам. — Теперь, когда там все сгорело, мы уже ничего не сможем выяснить.
— Это не совсем так, — ответил Серегил и похлопал себя по лбу. — Я просмотрел некоторые письма, пока они еще не сгорели. Есть немало аристократов, у которых можно будет получить ответы на наши вопросы. С них мы и начнем.
Нисандер кивнул:
— Как только вернемся, я дам задание некоторым из наблюдателей. Что касается вас троих, думаю, на вашу долю выпало достаточно волнений.
— Пожалуй, так. — Серегил снова бросил взгляд на Алека, неловко выпрямившегося в седле.
День разгорался все ярче. Скоро путники достигли перекрестка у городских стен. Простившись с остальными, Микам повернул коня к дому.
— Вы знаете, где меня найти в случае нужды, — крикнул он им, пуская жеребца галопом.
— Как я понимаю, вы теперь переберетесь в «Петуха»? — спросил Нисандер, глядя, как Серегил и Алек поглубже натягивают капюшоны плащей.
Серегил кивнул:
— Благородный Серегил и благородный Алек вернутся в город ко времени начала празднеств в честь Сакора. Лучше не упоминать наши имена при расследовании, правда?
— Думаю, это мне удастся. Царица достаточно ценит наблюдателей, чтобы отнестись с уважением к нашим методам. Но я должен просить вас сначала отправиться в мою башню. Есть еще одно дело, которым нам следует заняться.
Поймав вопросительный взгляд Алека, Серегил похлопал затянутой в перчатку рукой по груди.
Алек задумчиво взглянул на собственную левую руку, на ладони которой отчетливо выделялся гладкий круг на месте зажившей раны.
Добравшись до Дома Орески, Нисандер настоял на том, чтобы прежде всего позавтракать. Подкрепившись, он отвел Серегила и Алека в меньшую рабочую комнату и закрыл дверь. Велев Серегилу снять рубашку, Нисандер принялся внимательно рассматривать шрам.
— Ты же делал его невидимым, — с удивлением заметил Алек.
— Да, и таковым он и должен бы оставаться.
— Ведь это не первый раз, когда он снова появляется, — сказал Алеку Серегил, встревоженно глядя в потолок, пока Нисандер осторожно ощупывал шрам. Вдруг у него возникла смутная идея, и он схватил волшебника за руку. — Но ведь шрам не был виден, когда ты превратил меня в старого Дакуса!
Нисандер покачал головой:
— То было лишь поверхностное превращение. Я всего-навсего изменил твою внешность.
— Ты хочешь сказать, что к старости я все равно буду выглядеть, как он?
— Пожалуйста, Серегил, помолчи. Мне нужно сосредоточиться.
Прижав руку к шраму, Нисандер закрыл глаза и стал ждать, какие образы возникнут перед ним. Улов был невелик:
след падающей звезды, загадочная вспышка голубого света, отдаленный рокот океана, смутный абрис чьего-то профиля. Потом ничего.
— Ну и что? — поинтересовался Серегил.
— Просто какие-то не связанные между собой куски. — Нисандер устало помассировал переносицу. — Обрывки воспоминаний, возможно, но ничего, что говорило бы, будто какая-то сила еще сохраняется в этих отметинах. Все это загадочно. Как твоя рука, Алек?
— Ничего не меняется, — ответил юноша, показывая волшебнику ладонь.
— Да, очень загадочно, — протянул Нисандер, хмуря кустистые брови. — Проблема, похоже, в рисунке на шраме Серегила.
Серегил взял ручное зеркало и принялся разглядывать шрам.
— Та сторона деревянного диска, что обожгла руку Алека, была гладкой, на ней никакой резьбы не было. Но рисунок на моем шраме становится со временем более отчетливым, а не стирается. Ты не чувствуешь никаких чар, исходящих от него?
— Никаких, — ответил Нисандер. — Так что дело, должно быть, в характере самого изображения, каков бы он ни был.
Серегил поднял на него глаза:
— И ты в самом деле не знаешь, что это такое?
— Я узнал сиглу, как и говорил. Что кроется в ней, такая же загадка для меня, как и для вас. Даю тебе слово.
— Значит, мы вернулись туда, откуда начали, — с отчаянием воскликнул Серегил.
