наглых разумных под новым завалом.
Блядь!
Воспоминания, вперемешку с ощущениями, вновь накатили как несколькими неделями ранее на черноте. Ощущение безнадеги и полное отсутствие выбора. Нехватает лишь «неназываемого» и будет полный комплект! Тьфу-тьфу! Хотя и без него было «кисло», так как непрекращающийся треск непрозрачно намекал о ближайших перспективах, а значит у нас всего один выход. И стоит молить Улей чтобы это была не чернота, так как я не уверен что смогу оградить девушек от пагубного влияния антрацитовой пустыни.
Эх, была не была!
Перекинув на плечо оставшуюся в беспамятстве Марилису и вооружившись призванной «Правью», я мысленно обратился к Ирине, объяснив что выбора у нас не осталось и придется шагнуть в неизвестность портала.
— Держись меня. И постарайся не задеть края. — сказав это я шагнул в пульсирующий непрерывным алым светом овал. Тело тут же получило знакомый комплекс ощущений при подпространственном переходе. Верх поменялся с низом. Все встало с ног на голову. Непередаваемый, невообразимый, неподдающийся описанию набор чувств и мироощущений обрушился на измученный разум, выворачивая тело и душу наизнанку. И вновь это длилось «мгновенную вечность». Да, именно такое сумбурное определение стоит применить к подобному способу перемещения. И вот, я ощутил под ногами твердое покрытие явно искуственного происхождения. Сделав шаг вперед я позволил перейти Ирине, освобождая для нее место. Но почему так темно? Ага, портал исчез в короткой вспышке, что даже таким тусклым светом смогла вызвать кратковременную слепоту. И куда же мы попали? Или порталы как и кластеры, сопрягаются согласно подобию соседа? Ну это вряд ли, особенно памятуя как я с черноты угодил в небеса.
Но в данном случае было ощущение что мы оказались в аналогичном подземелье, однако пока это остается лишь на уровне догадок.
— Где мы? — пришло мне по мыслесвязи от Ирины.
— Разбираюсь. Немного надо подождать. — ответил я.
Зажигать светляк я не осмелился, тем более что тишина не была абсолютной и слабый шум доносился откуда-то спереди и…снизу. Чуть напрягая слух я услышал далекий гул, напоминающий далекий рокот прибоя, вот только он им не являлся. Развернув «поиск жизни» я обнаружил на пределе чувствительности конструкта уйму живых сигнатур далеко внизу, что мельтешили в хороводе абсурда метаясь из стороны в сторону и которые во множестве исчезали и гасли.
Ничего не понятно, но очень интересно.
Но это хотя бы уже что-то, значит мы где-то на высоте, что дает пусть и призрачную, но защиту. Однако в памяти тут же всплыла осыпающаяся «свечка» и слегка успокоившаяся паранойя, взвыла баззерной сиреной. «Взор» и «гео-радар» развернулись в мгновение ока, оповещая меня что мы действительно на вершине высотного здания и находимся в запертом помещении с двумя дверьми, одна из которых вела к лесничному пролету вниз, а другая открывалась на приличных размеров технический этаж. Естественно я выбрал «верхотуру», несмотря на сжимающееся от страха оч… очень нехорошее предчувствие. Единственное что меня порадовало после перехода, это «залитый» до отказа резерв, что вызывало дополнительные вопросы. Либо изнанка «перехода» благоприятно повлияла на его наполнение, или же временной сдвиг составил далеко не миг, а значит безвременье не такое уж и безвременное, заняв по самым скромным меркам, не менее двух суток, если учитывать что восполнение маны моим ядром не более сорока процентов в день.
Ладно, это все может и подождать. Едва отмахнувшись от этой мысли я был вынужден признаться себе, что таких «отмашек» уже накопилось дохрена и еще чуток сверху. Но времени катастрофически не хватало. И судя по всему в ближайшее время так и не появится.
— Давай за мной. — мысленно позвал я Ирину и настороженно двинулся к выходящей на верхний этаж двери.
Чуть приоткрыв двери первое что мы ощутили, это ударивший в орган обоняния чадный смрад от близкого пожара. Столбы пожарищ вздымались на огромную высоту жирными клубами дыма, заволакивая небо черным смогом. Но хуже всего было то, что выбравшись на крышу небоскреба, мы подобных очагов возгорания на открывшейся перед нашими взорами городской застройке, насчитали не менее двух дюжин. Но все это меркло перед раскинувшимся до самого горизонта бескрайним, бесконечным, безграничным мегаполисом, который перемежался редкими островками поистине колоссальных строений, что властвовали над своими соседями подавляющим «высочеством».
Но в Улье не может быть чего-то более величественного нежели он сам. Через миг до нас донесся короткий раскат и один из далеких «колоссов» с грохотом стал медленно заваливаться на своего собрата, обрушиваясь всей многосоттонной массой своего тела, состоящее из стекла, бетона и стали. Оперевшись на стоящего рядом «великана» поверженный «гигант» замер будто в раздумье, но подняться ему уже было не суждено. Взметнувшиеся до небес клубы пыли, стали посмертной эпитафией некогда несокрушимому стражу неприступной твердыни. А разнесшийся по всей округе грохот, был завершающей нотой в звенящем на всю окрестность реквиеме. Дымные шлейфы пожаров и белые столбы непрерывных перезагрузок, раскинувшиеся от края до края, стали его погребальными свечами. Однако ни виновников его поражения, ни случайных свидетелей былого могущества, эта трагедия не впечатлила и не заинтересовала. Ведь на смену поверженному стражу, вскоре явится другой, восстав из пепла как бессмертный мифический феникс. Впрочем, как и его непрекращающаяся ни на миг агония, в наказание за былое тщеславие, растянутая в бесконечность.
— Где мы? — раздалась вновь испуганная мысль Ирины, и мне ничего не оставалось как вновь проклянуть свои «желания» в которых я молил Улей избежать «черноты».
Выпросил! Не благодари!
— Это ПЕКЛО!
POV Бизона
Сидя в кабинете Колобка, огромный кваз раз за разом мысленно возвращался к встрече с Лешим.
Собственная близорукость в сумме с ситуацией ожидаемого нашествия орды буквально выбешивали гиганта, связывая его по рукам и ногам подписанными ранее договоренностями и требующие его присутствие на закрепленном за ним боевом посту Периметра.
Как же не вовремя покинул стаб Сэнсей. Ранее учитель мог просто и без затей покинуть стены Кременя в любое время и ему никто б и слова худого не сказал и сейчас бы его точно заинтересовала история с его «воскресшим» учеником. У
