дескать, бедным предначертан подобный удел, потому что они были слишком тупы и не попросили Всемогущего при рождении отсыпать им кучи сфер.
– Так что же нам делать? – спросила она.
– Пожалуйста, выберите одно из донесений, – сказал Виндль. – Любое. За исключением, может быть, той истории о ребенке. Я подозреваю, что мать ведет себя не слишком честно.
– Думаешь?
Крадунья просмотрела разложенные перед ней бумаги – бумаги, которые она не могла прочесть, и каждая содержала донесение о чем-то, вызывающем смутное любопытство. Шквал. Если выбрать правильно, то появится возможность спасти чью-то жизнь, – может быть, она найдет кого-то другого, наделенного похожими способностями.
Если выбрать не того, Мрак или его слуги казнят невинного человека. Без шума, чтобы никто не заметил их появления и не вспомнил, когда они уйдут.
Мрак. Внезапно она ощутила сильнейшую ненависть к нему. Бурлящую ярость, которая своей силой поразила даже ее саму. Крадунья не думала, что ненавидела кого-то раньше. Но этот… Его холодные глаза как будто отвергали всякие чувства. Она больше всего на свете ненавидела его за то, что он вершил свое дело, не терзаясь даже намеком на угрызения совести.
– Госпожа? – спросил Виндль. – Что вы выбираете?
– Я не могу выбирать, – прошептала она. – Я не знаю как.
– Просто возьмите одно наугад.
– Я не могу. Я ничего не выбираю, Виндль.
– Чепуха! Вы делаете это каждый день.
– Нет. Я просто…
Она просто шла туда, куда дул ветер. А когда принимаешь решение, надо посвятить себя ему. Надо поверить, что так – правильно.
Дверь в комнату распахнулась. Появился незнакомый Крадунье потный стражник.
– Статус пять, – пропыхтел он, – чрезвычайный диктат от князя, подлежащий незамедлительному распространению по всему государству. В Йеддо объявляется чрезвычайное положение. Буря, дующая с неправильной стороны, по прогнозам, обрушится на нас в течение двух часов. Все люди должны покинуть улицы и отправиться в убежища, а паршунов надлежит заключить в тюрьму или отдать на милость бури. Князь хочет, чтобы улицы и переулки Йеддо были эвакуированы, и приказывает правительственным чиновникам явиться в назначенные бункеры для подсчета численности людей, составления донесений и посредничества в неразберихе или спорах, связанных со спасением жителей. Схематическое отображение этих приказов размещено на каждом пункте сбора, копии распространяются прямо сейчас.
Сидевшие в комнате писцы оторвались от работы и тут же принялись собирать книги и журналы.
– Подождите! – воскликнула Крадунья, когда гонец убежал. – Что вы делаете?
– Твой приказ только что отменили, малышка, – сказала Генна. – Твои исследования придется отложить.
– Как надолго?
– Пока князь не решит отказаться от чрезвычайного положения, – сказала письмоводительница, быстро собирая даль-перья с полки и укладывая их в футляр с мягкой подкладкой.
– А как же император? – Крадунья схватила записку от Гокса и взмахнула ею. – Он велел мне помочь!
– Мы с радостью поможем вам добраться до убежища, – сказала капитанша.
– Мне нужна помощь с этой проблемой! Он приказал вам повиноваться!
– Мы, конечно, прислушаемся к императору, – сказала Генна. – Мы изо всех сил к нему прислушаемся.
Но «прислушаться» не значит «подчиниться». Визири ей это объяснили. Азир мог претендовать на статус империи, и большинство других стран региона подыгрывали ему. Так же, как можно подыгрывать ребенку, который называет себя капитаном команды во время игры в кольца. Но как только требования станут слишком экстравагантными, он может обнаружить, что разговаривает с пустым переулком.
Писцы действовали с поразительной эффективностью. Прошло совсем немного времени, прежде чем они вывели Крадунью в коридор, вручив пачку донесений, которые она не могла прочитать, а затем разделились и убежали, чтобы приступить к различным обязанностям. Они оставили с ней младшую помощницу писца, которая была лишь немного старше самой Крадуньи; ее работа состояла в том, чтобы довести почетную гостью до убежища.
Крадунья бросила девушку на первом же перекрестке, где смогла, и удрала прочь по боковому коридорчику, пока спутница объясняла чрезвычайность ситуации престарелому ученому с затуманенными глазами, в коричневой шикве. Крадунья скинула красивую азирскую мантию и бросила в угол, оставшись в брюках, сорочке и расстегнутой тунике. Оттуда она направилась в менее многолюдную часть здания. В широких коридорах собирались писцы и кричали друг на друга. Она не ожидала такого шума от кучки высохших стариков и старух с чернилами вместо крови.
Здесь было темно, и Крадунья нашла причину пожалеть, что променяла свою счастливую сферу. Коридоры были размечены коврами с азирскими узорами, чтобы отличить их друг от друга, но – не более того. На стенах попадались сферные фонари, однако лишь каждый пятый содержал хоть одну заряженную сферу. Все изголодались по буресвету. Крадунья целую минуту провозилась с одним фонарем, пытаясь открыть замочек, но тот выстоял.
Она продолжила идти по коридору, минуя комнату за комнатой: каждая была забита бумагами, но книжных полок оказалось не так много, как Крадунья ожидала. Это место не было похоже на библиотеку. Здесь вместо шкафов были стены с выдвижными ящиками, в которых и хранились стопки бумаг.
Чем дольше Крадунья шла, тем тише становилось вокруг, пока не стало казаться, что она идет через мавзолей, предназначенный для деревьев. Она смяла бумаги и сунула их в карман. Их было так много, что рука теперь туда не помещалась.
– Госпожа? – спросил Виндль с пола рядом с ней. – У нас мало времени.
– Я думаю, – ответила Крадунья. Что было ложью. Она старалась не думать.
– Жаль, что план не сработал, – сказал Виндль.
Крадунья пожала плечами:
– Ты все равно не хочешь быть здесь. Ты хочешь вернуться в свой сад.
– Да, я собирался вырастить прекраснейшую галерею ботинок, – сказал Виндль. – Но, полагаю… нельзя заниматься садоводством, когда приближается конец света, верно? И если бы меня отправили к тому милому ириали, я бы не очутился здесь, не так ли? А Сияющий, которого вы пытаетесь спасти, был бы обречен на смерть.
– Наверное, он и так обречен.
– Но все же… стоит попробовать, да?
Приносящий пустоту, неунывающий дурашка. Она взглянула на него, затем вытащила листы из кармана.
– Это все бесполезно. Мы должны начать заново с новым планом.
– И времени гораздо меньше. Приближается закат, а с ним и буря. Что же нам делать?
Крадунья уронила бумаги.
– Кое-кто знает, куда надо идти. Та женщина, которая разговаривала с Мраком, – его ученица – сказала, что ведет свое расследование. Это прозвучало уверенно.
– Хм. Вы же не думаете, что ее расследование связано с… группой писцов, изучающих записи, а?
Крадунья склонила голову набок.
– Это был бы умный ход, – признал спрен. – Я имею в виду, даже мы до него додумались.
Крадунья ухмыльнулась, а затем побежала обратно, в том направлении, откуда пришла.
15
– Да, – сказала толстая письмоводительница, суетливо пролистав журнал. – Это была команда Бидлела, кабинет два-три-два. Женщина, которую ты описываешь, наняла их две недели назад для проекта, суть которого не разъясняется. Мы очень серьезно относимся к тайнам наших клиентов. – Она вздохнула и закрыла книгу. – Если дело не касается императорского мандата.
– Спасибо, –
