боев.
Но пока днем и ночью непрерывно стучали десятки телеграфных аппаратов, уточняя, жив или убит «батька», тот медленно продвигался проселочными дорогами к Днестру к румынской границе.
10 ноября 1921 г. Президиум ВЧК счел необходимым указать особым отделам вести борьбу с бандитизмом в тесной связи с военным командованием и местными советами. Вместе с тем в приказе от 31 декабря 1921 г. подчеркивалось, что «отдел по борьбе с бандитизмом является единым руководящим органом, объединяющим борьбу на территории Республики».
С весны 1922 г. чекистам стало известно от агента Ластовкина, что Александр Антонов вместе со своим братом Дмитрием скрывается в Уваровской волости Борисоглебского уезда, в 110 верстах от Тамбова в лесной чаще на берегу р. Ворона и иногда приходит к сожительнице П. Касатоновой. У Ластовкина были свои счеты с Антоновым. Тот хотел привлечь очень авторитетного сельского учителя в свое движение. Ластовкин отказывался под различными предлогами. Тогда Антонов пошел на провокацию: под видом работника милиции подослал бандита, который ограбил дом и изнасиловал жену Ластовкина, и тот сам пришел в банду. Но вскоре узнал, как все было на самом деле, и сбежал, скрывшись в с. Курдюки. Придя домой, он направил жену к начальнику милиции Кирсановского уезда с предложением отравить Антонова. Но ее не допустили к начальнику милиции. Ластовкин скрылся в подполье. В банде его считали «без вести пропавшим». Через своих близких Ластовкин все же связался с ПП ВЧК в Тамбовской губернии, предложил свои услуги и был завербован под псевдонимом «Мертвый». С его помощью была возможность несколько раз взять Антонова, но просчеты чекистов не позволили сделать этого. Наконец, 14 июня 1922 г., после установления места нахождения Антонова, выработан план действий. Группу в составе шести человек возглавил начальник отделения ГО ГПУ М.П. Покалюхин. В нее вошли Е.Н. Ластовкин, Н.Н. Хвостов, Я.В. Сапфиров, А.И. Куренков и М.Ф. Ярцев.
В пятницу, как обычно, братья Антоновы пришли в Верхний Шибряй. На следующий день в село вошла группа чекистов под видом плотников и приблизилась к дому, где засели Антоновы. Сотрудники ГПУ окружили дом и вызвали хозяйку. На вопрос: кто у вас есть, она ответила, что пришли двое: Степан и Матвей. Но тут из-за двери прозвучал выстрел. Началась перестрелка, которая продолжалась несколько часов. Темнело, и чтобы не дать Антоновым уйти, чекисты подожгли избу. Антоновы, выскочив через окно, отстреливаясь, побежали к лесу, но были убиты меткими выстрелами Ефима Ярцева.
В последующем, 23 ноября 1922 г., в представлении ГПУ в Президиум ВЦИК о награждении Е. Ярцева орденом Красного Знамени, о нем было написано как о человеке, «проявившем особую храбрость, хладнокровие» и то, что, будучи на главном посту, он выдержал ряд атак Антоновых и меткой стрельбой из карабина убил обоих.
Любопытна судьба этого человека. Он – один из участников крестьянского восстания, захвачен в плен чекистами и согласился на сотрудничество с ними. В 1960-х гг. мне довелось служить в Высшем Алма-атинском командном пограничном военном училище с его сыном – Владимиром Ефимовичем. Он рассказывал, что именно его отец поставил последнюю точку в борьбе с антоновским движением на Тамбовщине. Но в это не очень-то верилось, потому что Владимир был не только отличным рассказчиком, но и большим выдумщиком. Лишь только через многие годы, знакомясь с документами ГА РФ, пришлось убедиться в правильности его слов.
Помимо Е. Ярцева орденами Красного Знамени награждены: начальник Тамбовского ГО ГПУ Мосолов «за руководство всей операцией и особую чекистскую бдительность», начальник секретного отделения Игнатов, разработавший план взятия Антонова и за ведение постоянного наблюдения за их связями, секретный сотрудник ГПУ «Приятель», «сдавший Антоновых (особым секретным постановлением признан кавалером ордена Красного Знамени, который мог быть ему вручен при переходе на легальную работу)».
26 июня 1922 г. начальник Тамбовского ГПУ Мосолов сообщил Самсонову: «В дополнение к нашему № 1848 от 30 мая сообщаем, что после установления связи с Антоновыми, его братом Дмитрием и детального освещения его деятельности через осведомителя «Виктора» 24 июня в 22 ч. 20 мин. вечера и после двух часов перестрелки наших сотрудников с Антоновым и его братом последние нашими убиты и трупы доставлены в Тамбов. 25/VI.22». На этом сообщении Дзержинский написал резолюцию: «Сфотографировать убитых»[888].
В 1922 г. сотрудник особого отдела Белугин Василий Георгиевич руководил ликвидацией банды в Тамбовском лесу и, войдя в доверие к бандитам, устроив засаду, выстрелом в упор застрелил командующего 2-й Антоновской армией Матюхина, а подоспевший полуэскадрон уничтожил остатки банды. За это В.Г. Белугин награжден орденом Красного Знамени. Роман Гуль не прав, утверждая, что Матюхин был «собственноручно застрелен Котовским».
На другом фронте борьбы с восстаниями – в Западной Сибири, задачу его ликвидации удалось решить в более короткий срок. Оно началось 4 февраля 1921 г. в Ишимском уезде и за три дня достигло Акмолинска, а в марте – апреле перебросилось далеко на Север, от Тюмени и Тобольска до берегов Карского моря, от Нарыма до Печоры, охватив некоторые районы Екатеринбургской, Челябинской, Пермской и даже Архангельской губерний, территорию около 1,5 млн кв. километров. Это было решительным протестом крестьянства против продовольственной диктатуры, повсеместной жестокости её проведения. Например, в Омской губернии по инициативе командиров продотрядов Володина и Волжского по отношению к неплательщикам применяли массовые аресты, конфискацию имущества без суда, изгнание крестьян с семьями из домов, раздевание догола, посадку в хлева, амбары и в воду, демонстрацию расстрелов, пиление шей тупым концом шашки и другое.
После обследования продналоговой кампании в Алтайской губернии член ВЦИК М.А. Чернов отметил, что приговоры судебных органов по отношению к неплательщикам колеблются от нескольких месяцев до 10 лет лагерей принудительных работ, местами арестов в большинстве случаев являются холодные амбары, иногда горячие бани, при этом в амбары сажают крестьян раздетыми, а в горячие бани в меховых тулупах, избиение наблюдалось во всех уездах; в Рубцовском и в двух волостях Бийского уезда они носили сплошной характер и сопровождались издевательствами и пытками по нескольку часов[889].
Оправдывая жестокость мер, применявшихся при подавлении восстания не только к повстанцам, но и к лицам, проявлявшим колебания, Дзержинский писал 8 февраля 1921 г. Л.П. Серебрякову: «Красная армия, видящая, как сажают раздетых в подвал и в снег, как выгоняют из домов, как забирают всё, разложилась. Необходимо прислать сюда товарищей, бывших в голодных местах, чтобы они рассказали красноармейцам ужасы голода, чтобы в их душе померкли ужасы продналога в Сибири и поняли, что так надо было поступать (выделено нами – Авт.), иначе – ведь армия наша крестьянская не
