ведь наконец заговорила полевая артиллерия. В воздухе раздался оглушительный визг, а в следующую секунду крыша здания буквально содрогнулась от взрывов. И ситуация повторилась вновь, хоть и немного по-другому. Ведь как бы ни были совершенны технологии Невелиса, здание, в котором они находились, было построено с учетом современных технологий, которые не смогли противостоять такой огневой мощи.
Три платформы в итоге перекосило настолько, что их пушки, несмотря на все усилия со стороны их УИ, не смогли направить стволы в нужную сторону для нанесения ударов. Это резко сократило нагрузку на атакующих, и первые три машины буквально ворвались на территорию складов, снеся шлагбаумы
Только вот это оказалось роковым решением для их экипажей. Потому что в следующий момент гарнизон показал ещё одну свою козырную карту, и это были не мины, как ожидала Салматия и говорила на брифингах. Центральные ворота склада распахнулись с невероятной скоростью, а из них вышло трое бойцов, закованных в черно-алую броню. За их спинами виднелись баллоны с неизвестной смесью, а прямо в центре их груди «горел» лавровый венок, в центре которого была золотая восьмилучевая звезда, а в её центре была видна с каждой минутой всё сильнее светившаяся спираль, походившая на небольшой прожектор. Вся тройка как по команде вскинула руки, и вокруг них появились столь знакомые печати-шестигранники. Только вот, в отличие от Маркуса, который выпускал точечные стрелы энергии, эти люди прямо на глазах пораженных бойцов начали поливать их черно-серебряной субстанцией.
Диана, которая уже сама почти успела пересечь границу склада, увидев это, внезапно почувствовала оглушающий непереносимый страх, который попытался заставить её побежать назад, игнорируя законы инерции. Раздавшийся позади оглушительный рев Кристиана также подстегнул её мыслительный процесс. Но в итоге спас её именно Максим, который, выскочив из пустоты, врезался в неё и буквально своим телом оттащил из зоны поражения. А спустя мгновение началась бойня. В поднятых руках звездоносителей открылись совсем небольшие отверстия, из которых полетели настоящие струи огня. Они за пару мгновений достигли субстанции, которая вспыхнула в один момент. Но самым страшным оказалось то, что, выгорая, субстанция не исчезала, а создавая магму, которая растекалась во все стороны, превращая технику в груду металлолома, а людей — в горящие факелы, и это всё при непрекращающемся огне с верхних этажей.
— Испепелители, — помертвевшим голосом произнесла Салматия, подбежав к лежащей на земле парочке.
А те, кого Салматия назвала испепелителями, устроив первый поджог, пошли на сближение с противником прямо сквозь магму. Прямо на глазах пораженных и испуганных солдат их доспехи раскалялись сначала докрасна, а потом начинали светиться, говоря о том, что температура их брони достигла невообразимых высот.
— Да как они спекаются в них?! — прокричала Ирина, которая также оказалась неподалеку и в данный момент пряталась за броней БТР вместе с Кристианом в форме зверя.
Но ответила ей не Салматия, а Максим:
— Они нечувствительны к высоким температурам, — и, обернувшись к Салматии, спросил: — А теперь какой план? Твари — это одно, но они…
— Оставим их на солдат, а сами будем прорываться прямо сквозь магму.
— Рехнулась…
— Нет. Кристиан сможет взять двоих, ты пройдешь под покровом, я справлюсь своими силами, — и, не став слушать возражения, начала изменяться.
Подросток в ответ лишь в очередной раз выругался изощрённой конструкцией, но помог встать сестре и толкнул её в сторону зверя, который уже лег на землю, чтобы девушкам было удобнее садиться на него.
Однако гарнизон Невелиса не собирался дожидаться, когда враги придут в себя, и, заметив столь лакомые цели, начал вести огонь, к удивлению Макса, хоть и пытаясь ранить, но не убить хранителей, однако размышлять над таким внезапным милосердием со стороны врага у парня времени не было. Рассудок уже начал рассчитывать параметры стрельбы, и спустя несколько секунд он, переведя снайперскую винтовку в режим беглого огня, начал заливать верхние этажи лазерными лучами.
Это заставило бойцов Невелиса укрыться в глубине здания, и Кристиан, совершив невозможный прыжок, таки перемахнул через уже немного остывшее море магмы. Один из огнеметчиков, как раз пробил-прожёг очередного неудачника, заметил это и попытался развернуться в сторону летящего зверя, однако тут же получил в баллон заряд от печати Салматии. Пошатнувшись, он едва не рухнул на землю, но всё же смог опереться на колено. Сама Салматия не стала дожидаться, когда её враг придет себя, и, буквально пробежав по стене на своих лапах, также оказалась у ворот, которые внезапно вспыхнули стеной синих лучей, которые, к удивлению Макса, уже под пологом обходившего магму, та преодолела слету. Причем в прямом смысле, превратившись ещё в полете снова в женщину и метнув в стену какое-то устройство, что создало прямо в центре проход, в который она и проскочила. А спустя несколько мгновений туда попали и девушки с Кристианом. Никто из них не стал останавливаться, и Макс быстро потерял их из виду.
В итоге догнал он их только уже внутри и нашел их прямо у черно-фиолетовой воронки. Пульт с внешней стороны уже был уничтожен, да и сама воронка прямо на глазах становилась меньше. Однако уже получившую несколько пуль Салматию это не останавливало, и она, стиснув зубы, продолжала настройку, пока остальные едва ли не телами закрывали «кошку» от атак врагов. Сам Макс также внес свою лепту и, перемахнув через девушек, сделал точный выстрел, который, прожигая бетонную стенку, наконец смог поразить насмерть одного из бойцов врага, который оказался одет заметно проще.
Но это оказалось единственным успехом их группы, и поэтому, когда в помещение ворвался один из испепелителей, Макс начал молиться звездам за упокой своей души.
Именно поэтому на радостный крик Салматии «Получилось!» он отреагировал запоздало и успел разглядеть лишь вспышку фиолетового цвета, после чего его тело потянуло в глубину совершенно другого пространства.
***
Немного ранее, подземная база Невелиса
Лена лежала на кровати, приходя в себя после уже шестого приёма зелья. Каждый раз это сопровождалось сильным упадком сил и чувством опустошённости, которое, правда, как и пообещала маркграфиня, уходило через какое-то время, оставляя после себя лишь сильную злости и большое количество энергии, которая бурлила в ней. В это время она была готова крушить и уничтожать всё вокруг, и, как девушка подозревала, оставайся она без сознания, её пришлось бы связывать, чтобы она не навредила самой себе.
Правда, после каждого приема зелья ей удавалось сокращать
