тут же замолчали. Удивительно, но теперь, не зная, как поступить, они, похоже, были готовы его слушать. Впервые за всё путешествие.
— Я собираюсь поговорить с ним, — произнёс он спокойно и обнаружил недоверчивые, испуганные взгляды. Не только от Гривза, но и от Бриджит.
— Вы собираетесь говорить с этим боцманом? — наконец переспросил Гривз и тоже поднялся, наверняка, чтобы не отставать от Эндрила и возвыситься над бледной и ослабевшей пиратской королевой. — Ваше высочество, я должен предостеречь вас от очевидной опасности такого решения...
— Да сраная бездна! — вскричала Бриджит и тоже резким движением поднялась на ноги, слегка оперевшись на стол. — Брэндон никого не убивал! Вы и сами прекрасно знаете, что он не мог поджечь пленника!
— Две дюжины моих людей видели, что случилось! — обернулся к ней Гривз. — И я рекомендую вам не вмешиваться, пока я не обвинил ещё и вас!
— Боги, да зачем бы ему это понадобилось?
— Может быть, он решил угодить своему капитану, который из-за собственной необразованности испугался больного человека настолько сильно, что...
— Адмирал Гривз, — перебил его Эндрил. — Я хочу, чтобы вы открыли камеру. Я знаю, что ключ у вас при себе.
Адмирал нахмурился, словно строгий учитель:
— Ваше высочество, моим людям пришлось приковать его и запереть на два замка, и я думаю, будет лучше, если до вынесения приговора...
— Сэр Гривз, — мягко произнёс Эндрил. — Неужели мои слова можно расценить, как просьбу о совете?
Гривз скривил губы, будто тоже унюхал запах горящей кожи, которой пропиталась одежда Эндрила.
— Нет, конечно, ваше высочество. Если вы...
— Пожалуйста, адмирал. И в будущем не заставляйте меня дважды повторять приказы.
— Я...
Он застыл и побелел. Лишь дым от его сигары тонким ручейком поднимался от пепельницы к потолку. Сладковатый и терпкий. С лёгким, едва заметным оттенком сожжённых волос.
— Слушаюсь, ваше высочество, — справился со своим негодованием Гривз. — Это больше не повторится, ваше высочество.
Эндрил обернулся к Бриджит. Вновь увидел, как, стараясь делать это незаметно, пальцами левой руки она сжимает столешницу.
— Бриджит, ты ведь привезла с собой бортовой журнал, не так ли?
Она несколько раз хлопнула ресницами. И Эндрилу почему-то подумалось, что её удивил не столько вопрос, сколько его собственное преображение.
— Да... ваше высочество. — Она отвела взгляд на собственную руку, и заставила пальцы перестать дрожать. — Я надеялась... выкупить за него жизнь Брэндона.
Эндрил сдержался, чтобы не усмехнуться. Брэндон Нельд был одним из тех, кто доставлял ему проблемы. Кто подрывал его авторитет. Кто его ударил при остальной команде. Кто видел, как он тайком пробрался в каюту Бриджит.
Брэндон Нельд был своевольной занозой в заднице. Из тех заноз, что мешают не только сидеть, но и спать ночами. И прямо сейчас, Эндрил легко мог бы избавиться от него. Лишить себя хотя бы одной из проблем.
— Он не умрёт, — сказал Эндрил.
— Но...
Хватило одного взгляда, чтобы Гривз замолчал.
— Я хочу поговорить с ним. Выяснить то, что он видел, чтобы знать, в каких словах рассказать обо всём случившемся отцу. И стоит ли мне это делать. Бортовой журнал мне нужен для этой же цели. Потом... Бриджит Торн сможет забрать своего человека. То, что мы нашли, не имеет отношение, к нашему заданию. Так что рекомендую всем, выкинуть случившееся из головы.
Последними словами он обращался скорее к самому себе, пусть и знал, что это не поможет. Так что, продолжая чувствовать запах, которого здесь не было, он направился к выходу в коридор.
Глава 19. Правильный вопрос. Часть 4
Брэндон сидел в темноте. Без моргающего на этой части палубы электрического света. Без танцующего огонька масляной лампы. Без даже тонкой полоски, просачивающейся под его дверь. И Эндрил боялся даже вообразить себя на его месте. Ведь стоило ему хоть на секунду прикрыть глаза, как образ двух сгоревших тел скручивал узлом желудок.
Пиратский боцман был почти голый — на нём остались лишь кожаные штаны, подпоясанные красным ремнём, и цепочка с красным камнем на шее. Наверняка, чтобы снять с него их, пришлось бы сражаться. Остальная его одежда была свалена горой в углу.
Руки его были связаны за спиной, ноги — привязаны к ножкам металлического стула. Но Эндрила не покидало ощущение, что, если бы боцман попытался подняться, то согнул бы металл, не заметив. Он, однако, сидел спокойно. В прохладе и тишине каюты. Каюты, которая лишь несколько часов назад служила клеткой для найденного на горящем корабле безумца, которого этот самый человек выкрал и, возможно, убил.
— Включите свет и развяжите его.
— Ваше высочество, — начал Гривз. — Этот человек может быть опасен, и...
Эндрил резко обернулся к адмиралу.
— Я устал от вас, Гривз, — слова, словно выстрелы, ударились о стены пустой и молчаливой каюты. — Если вы скажете ещё хоть слово, то я прикажу своим людям запереть вас в каюте по соседству.
Гривз вздрогнул и замолчал — вполне вероятно, затаил обиду. Но Эндрилу слишком хотелось тишины, и попранные чувства адмирала казались сейчас справедливой ценой. Свет, однако, адмирал включать не стал, как и развязывать Брэндона. Всё это сделал один из сопровождавших Бриджит пиратов.
Боцман, поморщившись, растёр запястья. Затем поднял взгляд прищуренных глаз сперва на Эндрила, затем на Бриджит, а после вновь поморщился и уставился в пол. Бывший до этого свирепым хищником, теперь он начал казаться брошенным и избитым до полусмерти псом.
— Оставьте нас.
Эндрил сразу посмотрел на Гривза, и тот так и замер, не решившись открыть рот. Затем, после долгой заминки, он пригладил усы и махнул рукой остальным матросам, чтобы те исполнили приказ. Отвязавший Брэндона пират вышел следом вместе со своим напарником, и теперь в каюте, кроме них с Брэндоном, осталась только Бриджит.
Электрический свет лампы подчёркивал её неуверенную позу, побледневшее лицо, синяки под глазами. И Эндрил вдруг задумался, не должно ли ей уже стать лучше? Учитывая, сколько дней он не подсыпал ей снадобье. А, если этого не случилось, значит ли это, что дело не в нём, и ему стоит перестать себя изводить?
Но затем постарался прогнать эти мысли.
— Бридж, тебя и твоих людей это тоже касается.
— Брэндон и есть мой человек, — ответила она жёстко и холодно, косясь на Брэндона.
— С ним ничего не случится, даю слово.
