За ним последовали Палатазин и Томми. Сначала шел Палатазин, а Томми замыкал их маленький отряд. Тошнотворный запах человеческих экскрементов стал заметно сильнее, но это было куда предпочтительнее адского урагана наверху. Под ногами журчала вода.
Время было их главным противником. И оно было на стороне вампиров. Палатазин чувствовал страх перед грузом ответственности не только за Томми, Джо и Гейл, но и за сотни тысяч людей, попавших в ловушку песчаной бури. Что будет с ними этой ночью и следующей, если не будет уничтожен король вампиров? У него было такое чувство, словно он шел на битву с древнейшим противником человека, с ночным кошмаром, искалечившим его детство, погрузив Палатазина в мир, где приходилось шарахаться от каждой тени, и каждый день сумерки становились напоминанием о том, что где–то просыпаются вампиры…
Краем глаза он уловил позади какое–то движение – неопределенный силуэт, тронутый отсветом луча фонаря. Первая мысль Палатазина была – вампиры схватили Томми и теперь собираются напасть сзади на него, но когда он оглянулся через плечо, то ничего там не увидел, кроме Томми, с которым было все в порядке.
И в следующий миг он услышал до боли знакомый голос, словно едва ощутимое дуновение ветра, пронесшееся мимо уха. Он отлично понял произнесенные слова: “Андре, я не покину тебя!…”
Это придало ему уверенности. Но идти было еще так далеко! И ничто в мире не могло задержать безостановочное движение солнца к закату.
10.
Теперь “краб” едва полз. В самом центре Бойл–Хиллз, на пересечении с Сото–стрит дорогу перекрыли могучие дюны, нанесенные вокруг жуткого скопления столкнувшихся машин. Девять или десять автомобилей врезались друг в друга на перекрестке. Вес остановил джип. Видимость была теперь настолько плохой, что даже мощные фары “краба” не могли пронизать темно–янтарной мглы, и вести джип приходилось крайне медленно и осторожно, чтобы не врезаться в брошенную машину или дюну. Вес понимал, что самый интенсивный момент урагана пришелся вчера на час пик, поэтому автострады, улицы, проспекты – все они будут заполнены корпусами автомашин. Теперь они были хорошим фундаментом для дюн, которые росли над ними, словно ядовитые желтые лишайники. Что потом сталось с теми, кто был в машинах? Нашли они убежище, прежде чем погибли от удушья? Или сначала их нашли вампиры?
– Тупик,– сказал Сильвера. – Тут нам не проехать.
– Повернем на Сото. Через восемь кварталов должна быть рампа Голливудской автострады.
Вес с радостью обнаружил, что въездная рампа свободна. Но как только “краб” взобрался на полотно автострады, фары начали выхватывать из мглы одну брошенную машину за другой. Дюны беспокойно переползали с места на место, угрожая похоронить “краб”. В безвоздушном пространстве закупоренных кабин виднелись трупы пассажиров. Много мертвых тел валялось и снаружи – это были те, кто выбрался из автомобилей, но далеко уйти уже не смог. Некоторые, казалось, просто прилегли отдохнуть. Другие погибли в агонии – с выпученными глазами, распухшими, выпавшими наружу языками. Открытые рты были теперь забиты песком. Вес чувствовал, что нервы его на пределе. “Краб” преодолел едва пятьдесят ярдов, как снова их продвижение застопорила плотная масса шлифованного ветром металла и песка впереди. Ветер яростно дергал и ударял в борт джипа.
– Давай задний ход вдоль рампы,– сказал Сильвера отрывисто. Он протянул руку за спину и повернул кран баллона, выпуская в кабину джипа новую порцию кислорода. – Нужно искать другой путь.
– Нет другого пути! – крикнул Вес. – Иисус Христос! Все забито, все дороги заблокированы песком и машинами.
Сильвера подождал, пока Вес успокоился, и сказал:
– Не волнуйся. Криком ничего не решишь и ничем делу не поможешь. И через Лос–Анжелес на нервах нам не перебраться.
Вес дрожал. Как ему хотелось сейчас закурить сигарету с марихуаной или хотя бы с табаком! Но в любом случае у него не было ни сигарет, ни лишнего кислорода, чтобы тратить его на курение. “Что, решил лапки опустить? – едко спросил он себя. – Нет. Я не могу так просто сдаться… Как священник сказал, мы должны обязательно найти путь…”
– Давай задний ход,– повторил Сильвера.
– Ни черта не вижу,– пожаловался Вес. Заднее стекло было покрыто плотным слоем песка, и они рисковали въехать кормой в дюну. И тогда пиши пропало, общий привет. Двигатель пару раз закашлял, сбился, и сердце Веса тревожно подпрыгнуло.
– Ладно,– сказал Сильвера, доставая из багажника кислородную маску, очки и прилаживая их на голове. Второй кислородный баллон был заправлен в специальную обойму, чтобы его было удобно нести за спиной. Несколько секунд Сильвера возился с резиновой маской и кислородным баллоном. Послышался тихий щелчок – это соединились крепления переходного узла. Сильвера повернул кран и сделал несколько глубоких глотков прохладного свежего воздуха из шланга, потом забросил баллон за спину.
– Я выйду наружу и буду проводником,– сказал он глухим из–за маски голосом. – Если я ударю в корпус справа, значит, бери правее, если слева – то левее, соответственно. Понял?
– Да,– сказал Вес. – Только, ради Бога, будь осторожен!
Сильвера открыл дверцу и вылез наружу. Ветер едва не сбил его с ног. Он был теперь словно астронавт на чужой планете, пуповиной шланга присоединенный к автономной системе жизнеобеспечения. Рядом с “крабом” лежали в песке два полузанесенных трупа – женщина, прижимавшая к себе маленькую девочку. Сильвера содрогнулся, потом обошел “краб” сзади. Вес включил реверс и джип начал осторожно пятиться. Несколько раз Сильвере приходилось ударять по борту “краба”, чтобы предотвратить столкновение с дюной или другой машиной. Когда они достигли рампы, холодный пот выступил на его лице крупными каплями, от перенасыщения крови кислородом кружилась голова. Сильвера поспешно влез в кабину, сел на свое место и стянул маску.
– Все, свободно,– сказал он. – Но шоссе можно теперь вычеркнуть – нам оно не поможет.
Они проехали под шоссе через подземный проезд, повернули налево, к Маренго, двигаясь мимо темных зданий Окружного госпиталя – здесь врач по имени Дюран напророчествовал Сильвере скорую смерть. Интересно, где сейчас доктор Дюран? Наверное, теперь он совершает ночные домашние визиты совсем иного свойства… Они медленно обогнули комплекс Норт–мейн–стрит. Эта дорога, как знал Сильвера, должна была вывести их за реку, за деловой центр Лос–Анжелеса.
“Краб” почти пересек Норм–мейн, когда фары выхватили впереди гигантскую желтую дюну, полностью перекрывшую дорогу.
“Крысы в лабиринте,– подумал Вес, нажимая на педаль тормоза. – Мы – крысы в лабиринте”. Свет фар отражался от хромированного радиатора “кадиллака”, попавшего в
