Книга Противостояние эльфов - Мира Ризман

в его глазах явственно читалось, что весь мир не стоил того, чтобы её потерять, но Килара недаром потратила столько лет на обучение Рены обрядам Тёмного культа, вдалбливая главный постулат: «тьма всегда забирает самое дорогое». Так первая жена подготавливала почву, зная, что наступит время, когда нужно будет заплатить. И этот час настал.

— Твоя одержимость ко мне не более чем привычка, Дарк, — Голос Рены прозвучал ровно, без каких-либо эмоций. Всё, что до той минуты пылало и бурлило внутри, сникло под давлением безжалостного чувства долга. Остались только несокрушимая решимость и понимание того, что нужно сказать мужу, чтобы помочь ему преодолеть грядущую потерю и побудить осмелиться сделать тот самый важный шаг. — Пройдёт не так много времени, когда твоя нездоровая страсть угаснет, и ты поймёшь, что она лишь отвлекала тебя, делая зависимым и слабым.

Её слова били наотмашь. В тёмных глазах Дарка билось, подобно запертой в клетке птице, неистовое пламя. Рена нарочно затронула его гордость. Если чего и не выносил Дарк, так это принижения собственного достоинства. Он в бессилии сжал кулаки и отвернулся. Плотно сжав челюсти, Дарк ещё несколько секунд сражался с самим собой, но исход этой битвы был давно предопределён. И стоящие рядом Нэйдж и Торик — невольные свидетели его унижения — лишь ускорили неминуемое поражение.

— Где Эрмира? — глухо спросил Дарк. Его отрешённый взгляд принялся бесцельно блуждать по комнате. Он не столько искал вторую жену, сколько просто пытался хоть чем-то себя отвлечь. При этом удивительным образом Дарк умудрялся избегать стоящей напротив Рены. Её плечи поникли, будто бы лишились опоры, а от удушающей боли в груди застыли сердца. Она знала, что никогда не забудет этого мгновения и того, что ему предшествовало. Он хотел выбрать её, вопреки всему! Но разве у них на самом деле был хоть какой-то выбор?

— Д’дир Эрмира здесь, — открывая карман камзола, сообщил Торик. Серебристыйтайпан, заслышав своё имя, торопливо вылез и быстро стек по ноге лорда, а, оказавшись на полу, вернул себе человеческий облик. В небесно-голубом струящемся платье Эрмира выглядела как никогда очаровательно, и, пожалуй, она была единственной, кому не терпелось приступить к страшному таинству. Эрмира уже не могла устоять на месте, вертясь и слегка пританцовывая.

— Что ж, раз все в сборе, не пора ли нам отправляться? — Дарк повернулся к Торику, при этом смотря как бы сквозь него.

Лорд кивнул и полез в другой карман, выудив оттуда каменную фигурку скрученной кольцами змеи. Рена с трудом удержалась, чтобы не вскрикнуть, увидев этот знак. Прежде он являлся частью врат, и она с трудом представляла, как Торику удалось оторвать столь значимый фрагмент барельефа.

— Печать, — передавая артефакт Дарку, пояснил он, после чего обернулся к Нэйдж. — Дорогая племянница, открой-ка для наших почётных гостей портал в столь полюбившемся тебе гобелене.

Нэйдж громко хмыкнула, бросая тяжёлый взгляд на Килару.

— И зачем только почётным гостям непутёвая магия, — негромко пробубнила она, неспешно поворачиваясь к гобелену. Коснувшись ладонью мягкой глади, Нэйдж принялась пальцами разгонять темноту. Та, словно живая, колыхалась и неохотно расступалась. Неясные очертания ещё какое-то время с трудом проступали сквозь тени, и только затем на гобелене стал проявляться знакомый пейзаж. На заросшем сухой травой и колючим кустарником холме возвышалась поистёртые от времени и ветров каменные Врата. Едва изображение избавилось от тёмных помех, Нэйдж отступила в сторону, жестом приглашая Дарка воспользоваться порталом. Тот подал руку сосредоточенной и напряжённой Киларе и, кивнув улыбающейся Эрмире, чтобы следовала за ними, двинулся в сторону вышитого холма. Всего один шаг, и вот уже возле древних угрюмых столбов появились две фигуры нагов.

— Не заставляй нас ждать! — обращаясь к Рене, нетерпеливо попросила Эрмира, прежде чем вошла в гобелен. Дарк обернулся, чтобы встретить её. Он заботливо подал ей руку, а затем подвёл обеих жён к серой полукруглой арке. Проследив за их передвижением взглядом, Рена, не желая стать причиной задержки, торопливо засеменила к гобелену, однако не успела она сделать и пары шагов, как Торик внезапно преградил ей путь.

— Вы, кажется, уже позабыли, что не можете находиться в Тёмном царстве? — напомнил он.

— Но… — Рена осеклась и растеряно уставилась на лорда. Признаться, она восприняла наставления Килары слишком прямолинейно, собираясь возложить себя на алтарь тёмного храма, однако теперь, задумавшись, поняла, что не сможет этого совершить. Рене просто не суждено было дойти до древнего капища! Значит, ей следовало поступить как-то иначе, но озарение не спешило на неё снизойти. Оставалось только надеяться на предусмотрительного Торика. — Как же мне тогда спасти мужа?

— Ответ на этот вопрос ждёт вас в моих комнатах. — Он, не пряча лукавой улыбки, подмигнул ей. Его слова вызвали у Рены невольное волнение, и где-то в глубине вновь зашевелился потаённый страх. Её кольнуло зловещее предчувствие, и с тяжестью на сердцах она проводила удаляющегося Торика взглядом. На прощанье он послал ей смущающий воздушный поцелуй, а затем, повернувшись спиной, внезапно превратился в песчаную эфу. В тот же миг Рене резко стало не по себе. Её сознание будто бы разделилось, и одна часть уползала в портал вместе с Ториком, тогда как к другой словно что-то подложили. Нечто неведомое и скрытое не спешило проявить себя, напротив, оно притаилось в ожидании своего часа.

Стоило только лорду покинуть гостиную, как в комнате сразу стало намного светлее и теплее. Рена покосилась на наполнившийся красками гобелен. Дарка и Килару уже скрыл алый туман, исходивший от Врат, а Эрмира, что-то выговаривая, подхватила песчаную эфу и вскоре исчезла вслед за ними. Лишь после того, как Врата вновь замерли неподвижной глыбой, Рена, преисполненная желанием узнать, что же подготовил для неё Торик в своих комнатах, направилась прочь из гостиной, и тут ей в спину донеслось насмешливое высказывание Нэйдж.

— Вот уж не подумала бы, что милый дядюшка так безрассуден и готов броситься спасать чужую жену. Чем вы только его приворожили?

Рена ощутила, как по ней прошлись ревностным оценивающим взглядом, который недвусмысленно намекал на то, что её восприняли, как серьёзную соперницу в любовных делах. Это ей ужасно не понравилось! Из того, что уже удалось увидеть и узнать о Нэйдж, у Рены складывалась совсем нелестное и даже отталкивающее мнение о волшебнице. И виной тому было не только вызывающее поведение девушки, но и его недостойная подоплёка. Нэйдж относилась к тому неприятному типу женщин, которые ради мимолётного желания потешить своё самолюбие могли разрушить чужой брак или задурить голову незадачливому кавалеру, исковеркав тому судьбу. Рена догадывалась, что Нэйдж едва ли на самом деле нужен