Чёрт. Я смотрю на изуродованный додж и сердце обливается кровью. Прости меня, дед. Хорошо, что ты не видишь этого… Я вспоминаю с какой педантичностью он следил за состоянием своей машины.
Сажусь на траву и откидываю голову на дверь доджа. Руки дрожат и не слушаются, я щёлкаю зажигалкой и делаю затяжку. Медленно выпускаю дым и всматриваюсь в ночное звёздное небо. Тёмное и бесконечное оно нависает надо мной словно хочет утащить в бездну. Закрываю глаза, стараясь успокоить взвинченные нервы. Здесь так тихо, что я слышу каждый вздох своего пострадавшего железного друга.
Краем глаза замечаю движение у дороги: сирены, поисковый маячок, голоса людей. Смотри-ка, они всё-таки догнали меня! Шум становится громче, я уже вижу приближающихся ко мне полицейских и врачей в белых халатах. Надо же, как быстро реагируют экстренные службы… Должно быть айфон отправил сигнал в 911.
Они подходят ближе. Один из копов наклоняется ко мне, а врач светит неприятным фонариком в лицо, и я закрываюсь от яркого света.
— Вы в порядке? Что у вас болит? — нападает с вопросами доктор.
— Вы находились в машине одни?
— У него, наверное, шок.
— Этот бешеный чуть не лишил меня жизни!
Грёбаный хоровод голосов вертится как дикая карусель. Что болит? Та боль, что я испытываю внутри, не идёт ни в какое сравнение с теми царапинами, что я получил.
— Да ты просто в рубашке родился, парень. Где твои документы? — второй офицер лезет в машину. Врач настойчиво просит меня подняться и показать живот и спину. Я не двигаюсь с места. Коп что-то фиксирует у себя в протоколе и бубнит про неслыханное превышение скорости.
Спустя какое-то время я слышу полный отчаяния голос. Это голос моей сестры…
Чуть позже после сдачи анализа крови на алкоголь, мы едем в машине Рида. Джулианна осталась с полицией и сказала, что уладит всё сама. Пожалуйста — мне двадцать, а мои проблемы всё ещё вынуждены решать близкие мне люди. Ни черта в этой жизни не меняется…
— Ты точно нормально себя чувствуешь? — взволнованно спрашивает Рид. — Машина словно в мясорубке побывала.
Больно слышать его слова.
— Стрёмно проехать две с половиной тысячи миль и разложится прямо перед Блу Бэй, — отвечаю я ему.
— Какого чёрта там у вас произошло? Если хочешь, можешь не говорить, но твоё состояние меня пугает.
— Просто выяснил то, что хотел…
Он качает головой.
— Думал, всё бросит и вернётся сюда?
— Не надо Брукс. Я замуж её звал, понимаешь? Просил вернуться со мной сюда или поехать вместе в Лос Анджелес. Твою мать, да я всё готов был бросить ради неё и остаться в этой долбаной Флориде!
Рид смотрит на меня так, словно видит впервые.
— Ты серьёзно? В таком случае, даже не знаю, что сказать…
*********
Я стою в гараже, перекинув сумку через плечо. Смотрю на изуродованный додж и до сих пор не могу поверить в то, что такое с ним сотворил. Касаюсь холодного металла пальцами. Эта машина сейчас напомнает мне моё сердце. Такое же изувеченное и разбитое…
— Увидимся, друг, — хлопаю по капоту, выключаю свет и опускаю гаражные ставни. Иду по траве, направляясь к Риду, поджидающему меня у дороги.
— Поехали?
Киваю головой и он выбрасывает окурок на землю. Снова начал курить, к большому сожалению. От дурных привычек избавиться крайне сложно.
Он заводит двигатель, а я невольно бросаю взгляд на её дом.
— Может, ну его, этого придурка? — с надеждой в голосе спрашивает Рид.
— Обидится. Ты что, не знаешь Исайю?
Рид недовольно пыхтит, но всё же сворачивает в сторону особняка семейства Ричи. На дворе глубокая ночь. Улицы пусты, и только его внедорожник быстро петляет по проспекту.
— Чего так долго? — блондин демонстративно указывает на дорогущие часы. — Поехали на порше, не то вы рискуете опоздать на поезд.
— Хорош выпендриваться, — злится Рид. — Свои понты прибереги для девочек.
— На ту, которая мне нужна, они не действуют, — бурчит Исайя, но всё же залезает назад. Рид странно смотрит на него в течение пары секунд.
— Слышь, Лерой, дать чё-нибудь весёленького в дорогу?
— Нет, спасибо, — отказываюсь я. — В полицейском участке я побывать уже успел.
Ричи пожимает плечами.
— Ты бы сам завязал со всем этим дерьмом, — даю я ему искренний совет.
— А я что? Я чист. Три часа ночи: Исайя Ричи — абсолютно трезв и адекватен.
— То-то и странно, — не может сдержать комментарий Рид. — Ты слышишь, Лерой? Он говорит о себе в третьем лице! Это ли не первый звоночек…
— Когда там тебя забирают в ряды вооружённой армии США? Реально достал уже! — ерепенится Исайя.
— Парни, — я примирительно смотрю на обоих.
— Да нормально всё, — смеётся и успокаивает меня Рид. — Нам ведь нечего делить теперь, а, Ричи? — он ловит взгляд блондина в зеркале, и на минуту в салоне воцаряется тишина.
— Верно, — кивает Исайя и задумчиво смотрит в окно.
До вокзала доезжаем быстро. Эти двое, как назойливые мухи, идут провожать меня, хотя я прошу этого не делать.
— Ну что? Два часа и ты — в мать его, Лос Анджелесе! — громко заявляет Рид.
Я ухмыляюсь и протягиваю ему руку.
— Лерой, задай им жару! — он притягивает меня к себе и крепко хлопает по спине.
— Береги себя, друг, — отвечаю я ему.
— Гляди-ка даже прощаешься с ним первым! — словно девчонка дуется Исайя. Рид закатывает глаза.
— Иди сюда, — смеюсь я, обнимая самого красивого блондина Блу Бэй.
— Ты только не теряйся, брат, ладно? — он отпускает меня и подмигивает. — Ты хоть представляешь сколько в Эл Эй классных горячих тёлочек? Да я завидую тебе чёрной завистью, приятель!
— Свидимся, парни! — я жду пока откроются двери поезда и думаю о том, как мне будет не хватать моих друзей.
Иду по вагону и сажусь у окна. Поезд трогается, и я разглядываю родной Блу Бэй, чья панорама мелькает перед глазами.
Славный город, в котором я провёл своё детство и юность. Знаю его весь, вдоль и поперёк: песчаные пляжи, уютные улочки и стройные ряды солнечных пальм.
Когда-нибудь я обязательно вернусь сюда.
Тогда, когда забуду Её…
Эпилог
Разбивается сердце громко так,
Падая с высоты.
Ещё вчера парили в небе мы:
Счастливые я и ты.
Ещё вчера моя ладонь в твоей
