— Я так боюсь, — прошептала она, когда он, держа в ладонях ее осунувшееся лицо, дал ей передохнуть после долгого горячего поцелуя в темноте коридора.
— Помнишь, я обещал, что не позволю ему причинить тебе вред? — ответил он и провел рукой по ее влажным волосам. — Со мной ты в безопасности. Я готов отдать за тебя все, что имею. Даже жизнь.
Мика не стал говорить ей, что, несмотря на решительный настрой, в глубине души он боялся возможно еще больше. Заре по сути нечего было терять, а ему — очень многое.
На следующий день, когда, казалось, ситуация должна была немного успокоиться, Мику поджидал еще один сюрприз. Так как Ирэн и Надим работали, они с Зарой оказались предоставлены сами себе и, ожидая дня посещения визового отдела, провели его, практически не вылезая из постели. Зара все также не пускала его до конца, но и того, что она позволяла, Мике было достаточно — лишь бы она была рядом.
Однако в пять вечера позвонил Надим, и блаженство закончилось.
— Я скоро буду, брат. Я не один.
— А с кем? — недовольно спросил Мика.
— С мамой.
— Что?! — Мика резко сел в постели, не веря своим ушам. — На хрен ты ее в это втянул?!
— У меня не было выбора. Нас пустили к отцу, где он ругался и материл тебя на чем свет стоит за то, что ты совратил Зару. Он велел ей уничтожить в доме все, что с тобой связано, когда он вернется, и не произносить впредь твоего имени в его присутствии.
— Проклятье…
— Мама была в таком ужасе, — продолжал Надим. — Он выставил все так, будто ты тупо трахался с ней, пока она жила в нашем доме.
— Но это же совсем не так! — возмущенно воскликнул Мика, задыхаясь от ярости. — Он не рассказал ей, что пытался вернуть ее и затащил в Москву насильно?!
— Нет, этот момент он упустил. Но когда мы вышли, мне пришлось рассказать, что происходит на самом деле, потому что она была на грани истерики. Я сказал, что ты здесь, и она хочет поговорить.
— Поговорить, — горько повторил Мика. Он сомневался, что это будет цивилизованный разговор — скорее вынос мозга с похоронным маршем. Больше всего в отношениях с Зарой его пугала реакция матери. Он готов был выдержать проклятие отца, но не ее слезы и отречение.
— Мама…
Альбике с порога смотрела на него тяжелым взглядом, и Мике почудилось, что она положила ему на плечи центнер свинца. Ее лицо выглядело измученным и постаревшим.
— Проходи, мам, — подал голос сзади Надим, и Альбике шагнула в квартиру и молча разделась, потом, выпрямившись, снова уставилась на него. Мика несколько мгновений выдерживал ее взгляд, потом отвел глаза. Лучше пусть накричит, ударит, чем выносить этот немой укор.
— Мам, прости. Я не хотел, чтобы так вышло, — сказал он, чтобы прервать тишину.
— Это правда? — холодно спросила Альбике.
— Что именно?
— Что рассказал Надим. Что вы с этой девушкой… — Мика заметил, как дрогнул ее подбородок, — … что между вами что-то есть?
— Правда, — опустив голову еще ниже, ответил он. — Прости меня.
— А что говорил отец…
— Ложь! — воскликнул Мика. — Я не трогал ее!
И мысленно добавил «Почти».
Альбике снова умолкла и прошла в комнату, служившую гостиной, опустилась на диван и закрыла лицо руками. Мика сел рядом, не зная что еще сказать. Тишина между ними говорила громче всяких слов.
— Надим сказал, что ты хочешь ее забрать с собой, — наконец произнесла она.
— Да. Здесь ей находиться опасно.
— Ты хочешь просто ей помочь или..?
— Я хотел на ней жениться…
Альбике затрясла головой и взглянула на сына.
— Нет! Нет, прошу, не говори мне этого! Не разрывай мне сердце! Ты знаешь, что это невозможно. Она была женой твоего отца, Мика. Любую девушку выбери, но не ее!
— Мне никто не нужен, мам, — вздохнул Мика.
Она заплакала.
— Всевышний, что он наделал! — всхлипывая, говорила она. — Что наделал этот старый козел… Мика, я тебя умоляю. Я на колени перед тобой готова встать! Выбрось это из головы. Или тебе наплевать на наши традиции?! Тебе никогда не будет счастья! Все от тебя отвернутся!
— Ма, успокойся, — Мика накрыл своей рукой ее дрожащие руки. — Я хочу жениться на Заре, но не могу. Она не соглашается из-за этого обычая. Я готов был зарегистрироваться с ней, но… ей этого недостаточно. Так что будь спокойна. Мои чувства останутся при мне.
Он чувствовал себя предателем, как когда мама застала его с сигаретой. Как и тогда, он считал себя вправе самому решать, однако на этот раз не хотел настаивать на своем выборе. Кто знает, как оно там будет, когда они уедут — не стоит тревожить ее еще больше, затевая бесполезный спор.
— Сынок мой, — мама обняла его и заплакала еще горше. — Откуда эта ведьма взялась на нашу голову?! Я не узнаю его. И не знаю, что делать! Он хотел ее вернуть, это мне разрывает душу! Что в ней такого, что она отняла у меня и мужа, и сына!
Внезапно Альбике вскочила и метнулась прочь из комнаты.
— Где она?! Где она?! Дайте я посмотрю ей в глаза!
Мика побежал за ней. Квартира Надима была далека от лабиринтов Лувра, и мама быстро нашла Зару в соседней комнате. Не помня себя от гнева, женщина бросилась на нее с кулаками.
— Мерзавка! Мало тебе было Эмрана, так охмурила еще и моего мальчика! Чтоб тебе пусто было! Чтоб ты страдала так, как страдаю я!
— Мама! Прекрати!
Мика и подоспевший на шум Надим оттащили Альбике от Зары, и девушка поскорее выбежала вон. Мика услышал, как хлопнула дверь в ванную. Что ж, сейчас это было единственно верным решением. Слова матери были несправедливы, а от того задевали еще больше. Она тем временем опустилась на постель, прижимая руки к животу, плача взахлеб, как маленькая девочка.
— Все в порядке? — встревоженно спросил Мика и опустился перед ней на колени. — Мам, пожалуйста… Не плачь… Подумай о ребенке.
Альбике что есть силы сжала его руки в своих и прижала ко лбу.
— Я заклинаю тебя, Мика, всем, что тебе дорого! Забудь ее! Я не переживу, если ты женишься на ней, даже если по каким-то там их законам! Ты должен оставить ее! Поклянись мне! Поклянись, что просто поможешь ей сбежать, и на этом вы расстанетесь!
Мика не мог утереть слезы, навернувшиеся на глаза. Мамины мольбы и угрозы кромсали его сердце, и он готов был сделать что угодно, чтобы она успокоилась и перестала плакать. Все, что угодно, но не это.
— Поклянись! — отчаянно воскликнула Альбике.
— Не могу, — ответил он и зажмурился, пытаясь загнать слезы обратно. — Прости меня! Прости за все, мама. Но я не могу тебе поклясться в том, чего делать не собираюсь. Не проси.
