– К этому времени люди Уитли уже должны быть за горой, – сказал Доминго больше самому себе, чем боевому монаху или капитану. Хмурясь над картой, которую расстелил на коленях и ногах, словно плед, он посмотрел на запад, где над лагерем и его окрестностями нависал Язык Жаворонка. Не больше лиги до встречи с Холодной Софией, и хотя его фургон закатили на бугор, с которого открывался вид на весь Пятнадцатый полк, по здоровой ноге пробежала дрожь и вспышка боли пронзила другую. – Учитывая, что Уитли следует моему единственному и простому приказу и не посылает нам сообщений, кобальтовые не смогут предсказать удара им в тыл. По крайней мере, такого мощного.
– Спереди склон выглядит гораздо круче, чем казалось с гор, – произнес брат Ван. – Если предположить, что мьюранцы поднялись без особых трудов, начнут ли они спускаться, как только увидят, что мы взошли на последний холм в долине?
– Да, или когда протрубят рога кобальтов. Просто и элегантно, как все лучшие стратагемы, – сказал Доминго. – Эта называется «волчий капкан» – мы зажимаем противника в стальных челюстях и быстро уничтожаем. Никакого спасения, как только мы врываемся в долину, а полк Уитли спускается с горы.
– Волчий капкан… – У Ши, казалось, засела в голове какая-то мысль – так жилистый кусок мяса застревает в зубах. Полковник видел, как ее это тревожит, как сошлись брови. – Разве не этот маневр мятежная армия Поверженной Королевы использовала против Пятнадцатого в Теневых пустынях у Дикого Трона?
– Да, в том самом месте, – подтвердил Доминго.
Та битва произошла вроде бы… двадцать с чем-то лет назад, и он помнил ее только в общих чертах. И эти черты не радовали, о нет. «Без изысков» – вот как бы он выразился. Но получилось эффективно. – Зачастую враг – наш лучший учитель.
– Лорд Блик – лучший, правда? – спросила Ши, и впервые заместительница вызвала у Доминго не раздражение, а интерес. – В «Железном кулаке» столько поэзии, сколько я не слышала ни в одной балладе. О, виновата. Сэр?
– Хорошо сказано, Ши, хорошо, – не стал возражать Доминго. Значит, она стажерка на войне. Пусть еще далека от эксперта, но все с чего-то начинают. Эфрайн не помнил ни слова из Блика, как часто ни устраивал ему Доминго внезапные проверки. Увы, ни словесные порки, ни традиционные не укрепили память мальчика и не подогрели его интерес. Доминго даже задался вопросом: не нарочно ли Эфрайн заваливает учебу? Хотя зачем его сыну так поступать…
– Еще минуту вашего внимания, сэр, – произнес Ван, нависая со своего насеста над Доминго, – словно огромный ворон оглядывал издыхающую собаку. Его глаза-бусинки сосредоточились на карте. – Если мы соглашаемся на званый обед с кобальтовыми, что кажется благоразумным, я предлагаю безотлагательно кое-что сделать.
– Извините? Вы считаете, что принять их условия – благоразумный поступок, брат Ван? – спросила Ши, осмелевшая настолько, что выразила собственное мнение – вероятно, после скупого одобрения со стороны Доминго.
– А вы нет, Ши? – спросил полковник и, когда она замялась, поторопил ее кнутом, поскольку в жизни не носил с собой пряников. – Я знаю, у вас есть мнение, так выплюньте его, мать вашу, если только не считаете, что цепной анафема разбирается в тактике лучше, чем капитан Пятнадцатого полка.
– Сэр?! Несмотря на привал, полк шел ночь и день, а потом разбивал здесь лагерь, и большинство солдат не ложилось до позднего утра. – Глаза Ши были такими красными, что Доминго задумался, спала ли она вообще. – Посылать их в бой раньше, чем через полный оборот солнца, не слишком ли… поспешно? Особенно если учесть, что у нас все преимущества, кроме рельефа местности, а Таоанский полк всего в двух днях пути… сэр?
Она снова стушевалась, на миг явив какое-то подобие компетентности. Похожей больше на сдачу – так машут, капитулируя, платком, вместо того чтобы поднять гордое знамя над наступающей армией. Но Доминго вдруг с оптимизмом взглянул на судьбу Азгарота – впервые с тех пор, как погрузился в ужасную бесконечную ночь, где нет ничего, даже отцовского горя и разочарования…
– Сэр?
– Хм… Да, все так, совершенно верно. Превосходное обоснование, капитан, – сказал Доминго, подумав, что такое же выражение лица, как у Ши, было бы у Эфрайна в тот злополучный день рождения, получи он котенка вместо суровой стали и еще более суровой нотации. – Жаль, что я не смогу им воспользоваться. Примите их условия, Ши. Быть посему – завтра в полдень.
Ага, а теперь подлинная гримаса Эфрайна – негодование и непонимание. У первого капитана Доминго она была такой же неприятной, как у сына, и он помахал здоровой рукой, будто мог отогнать заместительницу, как дурной запах. Однако та не стала задавать вопросов – в отличие от маленького Эфрайна, когда тот находился в мерзком расположении духа.
– Значит, атакуем в полдень? – подытожила она. – Я велю офицерам подготовиться к…
– Мы атакуем перед рассветом, капитан, – раздраженно перебил Доминго. – Ради всего живого, не передавайте приказов, которых от меня не слышали. Мы скажем кобальтовым, что встретимся с ними в полдень, но офицерам передайте, чтобы все были готовы к выступлению за час до рассвета.
– Прекрасный, благоприятный час, – одобрил брат Ван, как будто решение Доминго диктовалось какой-то цепной галиматьей, а не голым прагматизмом.
– Ранний час – такова была моя мысль, – сказал Доминго и, чтобы Ши не вообразила, будто монах управляет чем-то помимо командирского фургона, и не ушла, добавил: – Я понимаю, что это выглядит как жульничество, но «Багряный кодекс» недвусмысленно говорит: мы не воюем с кобальтовыми официально, а потому они мятежники, а не воины, достойные рыцарских норм морали. Если я знаю Софию, а я ее знаю, то и она рассудит так же. Поэтому, капитан, велите нашим быть в боевой готовности за два часа до рассвета. Тогда мы, возможно, застигнем ее врасплох.
– С вашего разрешения, полковник, – спросил Ван, – я помажу полк за три часа до рассвета, чтобы моим людям наверняка хватило времени до начала выдвижения? У каждого на лбу должен быть священный елей, прежде чем мы нанесем удар, иначе эффект будет… катастрофическим.
– Катастрофическим? – Подобная перспектива для Пятнадцатого полка никоим образом не устраивала Доминго. – Говорите проще, Ван, чтобы понял даже старый богохульник. Если вы не можете гарантировать безопасность моих людей, то мы ни в коем долбаном случае не воспользуемся вашим маслом.
– Елей, полковник, – это не оружие, – терпеливо разъяснил Ван. – Елей защитит наши войска, когда ритуал будет завершен. Гнев Падшей Матери обрушится на поле боя, и любой, на ком нет метки ее всемилости, рискует, что его перепутают с Кобальтовым отрядом.
– Хм, – протянул Доминго. Все его сомнения по поводу этого плана вернулись… но разведчики донесли, что Кобальтовый отряд многочисленнее, чем ожидалось, и, коль скоро Уитли находится по другую сторону Языка Жаворонка, будет слишком опасно атаковать, не пользуясь цепным оружием. Без него, да при том что кобальтовые закрепились на высоте по другую сторону долины, бой может пойти и так и этак, особенно если удар Уитли с тыла по какой-либо причине задержится.
