– Нет еще, – возражает Ламия. – Еще все может поправиться. Увидишь, судьба наша переменится, я это чувствую. Завтра еще раз попробую что-то продать, может, следующие приезжие будут к нам более благосклонны.
– Ты с ума сошла? Ходишь, как нищенка, и продаешь всякие безделушки. Все считают, что все это либо подделка, либо краденое. Или ты, идиотка, хочешь побывать в тайской тюрьме?! Поверь, азиатские задницы еще хуже саудовских, – предостерегает Рам. – А у твоей семейки здесь уже нет связей, она не вытянет тебя за уши из очередного дерьма.
Рам до боли откровенен, и, выслушав его грубые слова, женщина бледнеет.
– В конце концов, чего мы вообще хотим? – гогочет он противно.
– А что нового и хорошего ждет нас в Бангкоке? – напряженно спрашивает она сдавленным голосом.
– Брат одолжит мне денег на авиабилеты в Саудовскую Аравию! Вот что! Вернешься домой, моя принцесса! – иронизирует таец. – Все очень обрадуются, что ты вернулась!
Он взрывается раскатистым смехом.
– Дай мне еще пару дней…
– Завтра я выезжаю, – сообщает бывший слуга. – Ты как хочешь, можешь оставаться.
Он уходит и оставляет женщину одну.
Вторую половину дня Ламия проводит на пляже, бродя без цели. Она боится к кому бы то ни было подходить, чтобы ее не отгоняли и не считали бродячей собакой. Она поминутно озирается, наблюдая за беззаботной жизнью богатых туристов. И вдруг она видит высокого мужчину, походка которого ей так хорошо знакома. Нет! Это невероятно! Не может быть! Чудес не бывает! Она часто сглатывает, нервничая. «Может, подойти и попросить, чтобы он одолжил немного денег? Может, купит для жены украшение, которое когда-то подарил мне?» – тысячи мыслей проносится у нее в голове. «Что за бред!» – отвечает она сама себе. – Я обманула и его, и ее. Для них я преступница, обманщица, злодейка… все самое худшее». Она тяжело дышит, от злости кровь бьет ей в голову. «Не дам им отсюда уехать! – решает она. – Не позволю им быть счастливыми, когда я на дне. Что будет, то будет! Потом могу убить себя!» – принимает она окончательное решение, но предстоящая месть греет ей сердце и добавляет бодрости. Она осторожно подкрадывается и видит, как Хамид входит в арендованные апартаменты со стороны бассейна и сада. Через мгновение вся семья бен Ладенов направляется в ресторан, а потом – нежиться на солнце. Ламия, стоя неподалеку под кустами олеандра, слышит только отдельные слова: «няня», «караоке», «вечером». Ламия не чувствует голода, стыда или страха. Она уже все решила. Принцесса мчится к своему плохонькому пансионатику, чтобы освежиться, приодеться, взять абаю и по дороге продумать искусный план. «Это сразит их наповал! – радуется она. – Это смертельно их ранит! Смертельно».
Она сидит на стуле у бассейна и наблюдает за приготовлениями Хамида и Марыси. Она видит, как в апартаменты входит молодая девушка, низко кланяется, складывая руки на груди, согласно кивает, а через минуту супруги выходят через другую, внешнюю дверь. Ламия выжидает пятнадцать минут и, видя, что никто не возвращается, а няня удобно усаживается в гостиной, отправляется искать вход со стороны холла. Она идет уверенно, как постоянная посетительница. Голову держит высоко и гордо улыбается. Она осторожно стучит в дверь. Через минуту тайка открывает, с интересом глядя на девушку в черной абае.
– Здравствуйте, – Ламия бесцеремонно входит, толкая дверь бедром. – Мой брат уже ушел? К сожалению, не смогла с ними отправиться на остров развлечься.
– Я ничего не знаю, – отвечает удивленная и немного напуганная девушка. – Господин ничего не говорил.
– Ничего страшного. Посижу с ребенком, подожду их, – саудовка устраивается на софе, закидывая ногу на ногу.
– Я должна сидеть, – девушка очень растеряна и ничего не понимает.
– Уже не надо, – принцесса приторно ей улыбается. – Ты свободна. За сколько вы договорились?
– Сто… – говорит она несмело, стреляя глазами по сторонам.
– Окей! Вот тебе сто долларов, и ты можешь пойти потанцевать, – она достала одну из последних своих банкнот. – Ну же, бери! Не о чем думать! Если Надя проснется, то я знаю, что делать. Ребенок меня знает, поэтому наверняка не будет капризничать. Да и кого бояться? Тети?
Девушка, искушенная огромной суммой, хватает деньги и удаляется на цыпочках. Ламия вздыхает с облегчением. «Первый пункт реализован без проблем», – криво улыбается она. Она входит в спальню и видит в кроватке сладко спящую красивую девочку. Прежде всего она подходит к тумбочке, сметает с нее лежащие там драгоценные украшения, а потом наклоняется к малышке. «Иди к тете, любимая». Она берет ребенка на руки, накрывает одеялом и выходит из гостиной через дверь, ведущую к бассейну. Вокруг ни души, все отдыхающие вечера проводят в публичных домах, дискотеках или в городе. Ламия мчится на пляж. Там тоже никого. Вокруг темнота. Женщина почти на ощупь взбирается на небольшой мостик, переброшенный через канал. Надя ворочается и понемногу просыпается. Она поднимает маленькую кудрявую головку в ореоле рыжих волос и смотрит на чужую женщину. С удивлением она оглядывается, еще не понимая, должна она плакать или смеяться. Ламия стоит у поручней и переносит над ними ребенка, держа под мышки.
– Опа! – малышка вдруг сладко, невинно засмеялась как раз в тот момент, когда похитительница собиралась разжать руки и бросить ее в черную грязную воду сточной канавы. – Ха-ха! Опа! – девочка весело машет руками, а принцесса замирает, глядя, как ребенок беззаботно машет ручками. Ламия столбенеет, глядя на ее маленькое обрадованное личико. Вдруг она неожиданно прижимает ребенка к себе, обнимает и безудержно рыдает.
Она бежит вперед, поминутно спотыкаясь о невидимые в темноте камни и неровности бордюра. Вбегает в комнату и видит лежащего на кровати Рама, спокойно смотрящего телевизор.
– Что там у тебя? – мужчина вскакивает на ноги. – Что это? Чей это ребенок? Зачем? Зачем ты…
От возмущения и испуга у него перехватывает дыхание.
– Ты тварь! – он бьет женщину наотмашь по залитому слезами лицу. – Что ты снова надумала своей больной головой?!
Ламия не в состоянии выдавить из себя ни слова. Она все крепче прижимает испуганную Надю.
– Это ребенок… – начала она объяснять глухим дрожащим голосом.
– Ну! Я слушаю?! Европейский, американский или какой?
– Наш, саудовский, – признается она тихо.
– Да? Как это? С рыжими светлыми волосами и голубыми глазами? Ты чертовка!
Рам бьет ее кулаком по спине, а некогда гордая принцесса только скукоживается.
– Отнеси ее немедленно! Отнеси, пока никто не заметил ее исчезновения!
– Нет!
Ламия наклоняет голову и касается лицом волос ребенка.
– Не отдам! – ее охватывает отчаяние.
– Где ты ее взяла?
– «Suprime Beach Resort» у пляжа, сразу же рядом с нами… – признается она печально.
