артели, подрывать артельный устав! Понял?!
— А я сам... – раскрыв пасть, глубоким басом взревел Худяков.
— Понял? – перебил его Корнилов.
— Сам! ..
— Понял? ..
Это несколько раз повторялось, и человек в розовой рубахе, будто слушая их, подтверждал: «Давай, давай, Корнилов! »
Вошел УПК, встал у порога, потом подвинулся к столу.
— Что за разговор?
Худяков умолк, посмотрел на УПК. Теперь двое было против одного, и Худяков встал и ушел.
В дверях, не оглядываясь, погрозился:
— Вы! Собрались тут интеллигенты! А я – сам! УПК прошелся из угла в угол избы-кабинета, огляделся вокруг, посмотрел и на Корнилова:
— Здорово ты начал. Не шибко интеллигентно ты начал, интеллигент, но – здорово! А что же? Ежели обстановка требует, значит, она требует! И вот я вижу, дело у тебя пойдет, я выдвиженец от сохи, но глаз у меня на кадры наметанный, я в Павловском своем кусте промкооперации сколько председателев снял, сколько назначил?! Бугалтеров и счетоводов сколько снял, сколько назначил – ошибок не допустил! И на тебя гляжу и вижу – дело у тебя пойдет замечательно и поразительно! Ведь они кем по сей день были, веревочники? По какой графе в статистическом управлении они числились? Они так же, как художники и писатели, числились там по графе «кустари-одиночки, без мотора». Но это писателям и художникам ничего не значит, им это как с гусей вода, а рабочему человеку это же позор! И вот они, веревочники, нынче, благодаря хотя бы и твоим стараниям, товарищ Корнилов, полностью от векового своего позора освобождаются и становятся кооператорами, членами артели, почти полноценным рабочим классом! Так вот – исполняй свою высокую должность, Корнилов, исполняй по всей форме изо всех сил! А тогда история тебя ни в коем случае не забудет! Ты не думай, Корнилов, будто я излагаю тебе истину в последней инстанции, но все ж таки я думаю – обязательно найдутся люди, они скажут: «Вот, – скажут они, – был председатель в промысловой артели «Красный веревочник» по фамилии Корнилов. Он был, тот Корнилов, из бывших, а в то же самое время – сознательный советский гражданин! Он не только сам перевоспитался, он вокруг – сколько было несознательных, всех перевоспитал!»
И УПК пожал Корнилову руку. Крепко!
«Давай, Давай!» – Подтвердил Это рукопожатие человек с плаката.
Конец первой книги
Примечания
1
Пимы́ – национальная обувь финно-угорских народов и коренных народов Крайнего Севера. Представляют собой сапоги из шкуры с ног северного оленя, которые изготовлены шерстью наружу. Прим. fblib.com
