Конечно, чего я ещё могла ждать, каждую ночь проводя с Люцианом?
Упав на постель, потеряв последние силы к самообладанию, я впала в бред. Жар охватил всё моё тело. Я осознала, что ни с Агнессой, ни с Адамом мне не приходилось переживать подробных страданий. Вероятно из-за того, что они были желанными детьми.
В какой-то момент я вдруг вспомнила крохотную избушку в старом поселении посреди долины, ночь, факелы и призрачный огонь. Сейчас глаза мои были закрыты, пот проступил на лбу. Я была без сознания, а в голове всплывали картинки из недавнего прошлого: древняя ведьма, её рассказ о моём будущем, а потом напиток, который лишил меня памяти, но голоса, доносившиеся из реальности, пытавшиеся меня вернуть назад, не давали до конца осознать слова колдуньи, однако я смогла вспомнить все её пророчества.
Затем изображения менялись. Теперь я оказалась мысленно в Вольтерре. Белые простыни, светлая комната, ласковый рассвет, что падал на моё обнаженное, прикрытое лишь лёгкой тканью, тело. Рядом был Аро. Он коснулся губами моего плеча, я прошептала его имя…
И вот я уже в древнем Риме, в котором начался мой жизненный путь, сижу в огромном амфитеатре, построенном пару лет назад Титом Флавием Веспасианом, который он назвал Колизеем. Здесь сегодня убьют нескольких гладиаторов. Толпа орёт в исступлении, ожидая хлеба и зрелищ, но легионеры медлят открывать решетки, за которыми томятся бойцы. В клетках, что спрятаны под ареной, рычат большие кошки, а дети, сидящие позади меня плачут. Их голоса смешиваются с голосом новорожденного, что доносится до моего сознания из реальности.
Очнулась я от этого бреда через час, когда всё уже было закончено.
Хелма сидела на краю моей постели, держа в руках крохотный свёрток, обмотанный белой тканью.
Я устало посмотрела в их сторону.
– Где Люциан? – прошептала я высохшими губами.
Тут же ко мне подошла пожилая женщина, что прислуживала раньше, положила мне на лоб холодное мокрое полотенце. Это убавило мой жар, но лучше стало лишь немного. Потом она поднесла деревянный ковш с водой, позволив мне сделать только один глоток.
Моё дыхание было тяжёлым, отрывистым, поверхностным. Казалось, что я вот-вот умру, а ведь это было бы для меня самым лучшим выходом из моего нынешнего положения. Но этого не случилось.
Хелма подсела ближе и улыбнулась мне, что было для меня дико, ведь я никогда не видела её со столь мягким выражением лица. Она вся светилась от счастья.
– Ну, – тихо произнесла я, поскольку на более мощное звукоизвлечение у меня не было сил.
– Это девочка, – пролепетала соловьём девушка из стаи ликанов.
Я тяжело вздохнула. Казалось, будто этот вариант был куда более выгодным для меня, ведь, в случае рождения мальчика, он стал бы оборотнем, а особи женского пола являются только носителями гена, но в тот же момент я поняла, что теперь эта крошка должна будет занять место своего отца, в случае его гибели. Она обязана будет вести свору бешеных псов на охоту, войну и ещё чёрт знает куда… Королева вервольфов… Звучало красиво, но, если вдуматься в смысл, становилось жутко не по себе.
Я уже представила её взрослую, одетую в обтягивающие джинсы чёрного цвета, алую рубашку со слегка распахнутым воротом, в высоких сапогах, в которых она сможет прятать холодное оружие, сидящую на спине Рейза в образе зверя, а вокруг неё сотни ликанов, что жаждут крови смертных. Мне стало мерзко. Я не желала подобной участи для своего ребенка, даже, если я ненавидела его всем своим сердцем, поскольку он был плодом моей слабости к вожаку вервольфов и буйной страсти Люциана.
Он осторожно прокрался в спальню, в которой находились мы, взял у своей соратницы наследницу, бережно придерживая её крохотное тельце в своих сильных руках, и улыбнулся ей.
– Она прекрасна, – почти неслышно сообщил он.
– Не знаю, – ответила я. – Не видела.
– Так посмотри, – настоял он, сев рядом со мной.
– Мне не интересно, – фыркнула я, но взгляд всё-таки упал на ребенка.
Её глаза мгновенно вспыхнули ярко-синим светом и тут же погасли. Внутри меня зародилось тепло к этому существу, которого секунду назад я была способна бросить в пропасть за окном. Я впервые улыбнулась за последние пять месяцев, не отрывая от неё взора.
– Что это было? – удивилась я тем переменам, что произошли во мне по отношению к ней.
– Это её дар, – пояснил Люциан, ласково взглянув на меня.
Я ощутила то, что мне было неведомо до сих пор – счастье и полное моральное удовлетворение, которые я уже не рассчитывала когда-либо почувствовать снова, спустя столько лет после их предыдущего проявления.
Он переложил девочку на мои руки, а я завороженно смотрела на неё. Это было маленькое сокровище, плод любви Люциана и моей ненависти, впитавшее в себя лишь то, что делало её самой красивой и самой искренней.
– Какое имя ты предпочитаешь для нашей дочери? – поинтересовался он у меня.
Я несколько секунд молчала, а потом с уверенностью ответила на его вопрос.
– Элина.
– Элина? – несколько удивился он. – Что ж, да будет так.
Теперь всё в резиденции Виктора было перевёрнуто с ног на голову: спальня отделана в светлых тонах, а ликаны ездили в детские магазины за необходимыми вещами – памперсами, бутылочками, сосками и прочей ерундой, которой пользуются смертные. На мои возражения Люциан лишь говорил, что хочет для своей дочери нормальную жизнь. Я же усмехалась, напоминая, что мы живём в средневековом замке среди сотни вервольфов.
Она росла очень быстро, впрочем, как и все сверхъестественные дети, однако, медленнее, чем ребенок вампира, поэтому к маю, через полгода после своего появления на свет, она выглядела как пятилетняя. Её вьющиеся белые волосы напоминали ангельские. Глаза светло-голубого цвета вспыхивали при знакомстве с новым существом, тут же располагая к себе собеседника. Это было поистине чудо.
Мы гуляли вместе в фруктовом саду, деревья в котором были усыпаны бледно-розовыми цветками. Её смех, казалось, снова возвращал меня к моей вечной жизни, даря мне радость обретения этого сокровища. Люциан же души не чаял в своей дочери, стараясь отдать ей всю ту любовь, которую отвергала я все эти годы.
Элина жила в заботе и тепле. Её лучшим другом стал Майкл Корвин, который был слабо склонен к агрессии, а значит не имел способности причинить вред малышке.
Казалось, будто снова наступили счастливые и спокойные времена, ведь гибрид, которого так жаждал вожак, был создан, дельцы смерти не знали о его существовании, а я забыла даже думать об Аро и возвращении в Вольтерру.
В то утро я
