Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 170
– Ай, малатца! – Димка тихонько тыкает меня в бок кулаком.
В этот момент я понимаю, что вокруг происходит нечто странное. Я оборачиваюсь. Немая сцена в гоголевском «Ревизоре» – слабая пародия на то, что можно сейчас наблюдать в Аничковом манеже. А небезызвестная супруга Лота показалась бы просто живчиком в сравнении с оцепеневшими императором, министром и свитскими.
Первым оживает Максим. Он решительно походит к нам и заявляет, что это – нечестная игра и что он уверен – цесаревич специально тренировался долгое время, так как иначе этот фокус не осуществить… Говорит Максим долго и абсолютно нелогично. Можно подумать, что его стрелки не тренируются. Неожиданно мне в голову приходит шальная мысль.
– Рарá, чем спорить и доказывать, что я вижу этот пулемет впервые, попробуйте пострелять из него сами.
Александр хмыкает в усы и шепотом высказывается в том смысле, что если цесаревич что-то в голову взял – пушками не вышибить. И уверенно направляется к «Единорогу». Покряхтывая, устраивается в седле, кладет руки на гашетку, примеривается… Пули ложатся в мишень прямой линией, хоть уровень прикладывай. Император закусывает ус и… Вот это фокус! На мишени появляется вензель «Н II»! Не очень ровный, но для первой попытки – пять с плюсом!
Свита обрушивает на своего императора бурные аплодисменты, а Александр лукаво смотрит на меня. Я подхожу к нему и, помогая подняться, приобнимаю его за талию:
– Ну, батюшка, как: стоящего человека мы с дядюшкой вам рекомендовали?
Александр улыбается, затем жестом подзывает к себе Димку. Тот подлетает, отдает ловкий поклон. Император похлопывает его по плечу и со словами: «Угодил, угодил» – протягивает свой портсигар. Золотой, с алмазной монограммой. Фаберже постарался. Да-а… Не видать Максиму наших рынков как своих ушей!
Максим явно потрясен увиденным. Он делает последнюю, отчаянную попытку хоть как-то повлиять на уже вполне очевидный результат испытаний. Подхватив горсть еще теплых гильз от «Единорога», он начинает лепетать, что русские нарушили условия конкурса, применив собственный, гораздо более мощный патрон. К тому же снаряженный пироксилиновым порохом. А ему, видите ли, пришлось мучиться с тем, что прислало Военное ведомство. Тут не выдерживает Ванновский.
– Господин Максим, – ледяным голосом начинает военный министр, – в условиях на проведение конкурса черным по белому было написано: к конкурсу допускаются образцы оружия, имеющие калибр четыре и две десятых линии. Я вижу, что господин Рукавишников это условие выполнил. Вы же отказались от разработки собственного патрона и требовали, в предварительной переписке, предоставить вам патроны русского образца. Какие теперь к нам могут быть претензии?
Максим потухает и отходит в сторону. Чтобы обсудить увиденное, пока горячи впечатления, император собирает в кружок меня, Ванновского, великих князей Алексея, Владимира и Николая Николаевича. Краем глаза я успеваю заметить, что Хайрем подгреб к Рукавишникову и начинает что-то бурно ему говорить. Не дай бог, свои дурацкие претензии излагает… Эх, не наговорил бы Димка ему в ответ чего лишнего. Жалко все-таки человека: конструктор-то он талантливый…
А наше обсуждение, кажется, заходит в тупик. Дядя Низи и Ванновский доказывают, что пулемет есть устройство для кошмарной, абсолютно неоправданной траты патронов. Мол, в бою и винтовки достаточно. На мое предложение великому князю атаковать пулеметный расчет целым эскадроном, с тем чтобы оставшиеся в живых решили вопрос о полезности пулемета, реагируют, как на бредни малолетки. Внезапно подает голос Владимир Александрович. Он говорит, что согласен с цесаревичем – это оружие способно остановить атаку любого противника. Только пулеметов нужно два, и лучше всего поставить их на флангах. Оружие Владимиру явно понравилось. Затем веское слово молвит генерал-адмирал. Он высказывается в том смысле, что было бы неплохо испытать пулеметы на полевом полигоне, а еще лучше – в боевых условиях. А тут, мол, боевые действия с Японией на пороге… Прозрачный намек!
Император внимательно выслушивает все высказывания, но молчит, что-то прикидывая в уме. Затем подзывает Максима и интересуется: почем его пулеметы. Услышав цену в 347 фунтов 4 шиллинга и 4 пенса[203], государь озадаченно крякает и велит своему ординарцу пригласить купца первой гильдии Рукавишникова.
– Ну, нижегородец, а ты за свои пулеметы, – он старательно вставляет в свою речь новое, явно понравившееся ему слово, – ты за свои пулеметы что просишь?
– Ваше императорское величество. Чтобы не работать себе в убыток… – Я из-за спины императора делаю Димке «страшные глаза». – Торговый дом братьев Рукавишниковых готов сдавать «Единороги» казне по тысяче семьсот… – Мой взгляд начинает напоминать Хиросиму. – Даже по тысяче шесть… – Хиросима и Нагасаки одновременно! – По полторы тысячи рублей за штуку.
Выпалив это, Димыч замолкает. Украдкой я показываю ему кулак: нашел, на ком наживаться! Я ведь прекрасно помню, что себестоимость оружия чуть меньше тысячи рублей. Димыч делает вид, что совершенно не понимает, о чем это я. Ладно, наедине я ему грамотно растолкую: о чем я и почему я!..
– А какое количество ты можешь выпускать?
– Сейчас не более 20 штук в месяц, – честно признается Димка, – но в дальнейшем могу полтораста.
– И, кстати, батюшка, лучше уж свою промышленность развивать, чем вкладывать деньги в промышленность потенциального противника! – вмешиваюсь я.
Рарá недовольно зыркает на меня и жестом отпускает Максима и Рукавишникова. Те отходят в сторону и, видимо, сразу возвращаются к прерванной беседе. Смотри-ка, уже спелись, изобретатели хреновы…
– Колька, хватит уже мне в лицо пользой для Отечества тыкать! – говорит самодержец. – Можно подумать, что о России только ты один и думаешь!
Я тихо бормочу извинения, но император меня уже не слушает. Он поворачивается к Алексею.
– Лешка, это то самое оружие, про которое ты мне зимой говорил?
– Да, государь, и купец тот самый! – кивает генерал-адмирал.
– Про купца этого вы мне с Колькой уже все уши прожужжали, – улыбается император, но тут же серьезно спрашивает: – Ты вроде говорил, что у него там, кроме «Единорога», и бердыши какие-то были, и пищали… где это все?
– Ну так давай позовем Рукавишникова и попросим показать! – усмехается Алексей. – Эй, Дим… тьфу, Александр Михалыч, подойди-ка сюда!
Димка подходит, всем своим видом выражая недовольство. Чего это он? Ах, ну да! Он, видите ли, важным разговором занят, а мы его по пустякам дергаем.
– Александр Михалыч! – обращается к нему адмирал. – Ты кроме «Единорога» еще что-нибудь из своего оружия захватил?
– Да, ваше высочество, захватил, – отвечает купчина и мнется, – вот только демонстрировать некоторые образцы при иностранцах…
Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 170
