Книга Принц Модильяни - Анджело Лонгони
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 145
Амедео, кто я для тебя? Скажи мне. Я бы хотел узнать, что ты думаешь.
Я терпел твои недоверчивые взгляды, делая вид, что не замечаю их.
Я любил тебя, несмотря на то, что ты упрямился и делал себе хуже, я любил и твою хрупкую девушку, и твою дочь.
Я озаботился твоим здоровьем, я оплачивал для всех пребывание на море, я уберег тебя от последнего года войны, я вложил большую часть своих сбережений в твои картины. Я опустился до того, что брал деньги взаймы, лишь бы обеспечить тебе спокойные условия для работы.
Ты никогда в жизни не писал столько картин. Даже твой близкий друг Поль Александр не смог освободить тебя от рабства скульптуры.
Я сохранил в секрете твою болезнь, я поделился этим только со своей женой, потому что был не в силах справиться с этой болью в одиночку.
Потом я понял, что ты мне не доверяешь; тебе казалось странным, что я давал тебе только те деньги, которых едва хватало на жизнь. Я не говорил тебе этого, чтобы не беспокоить тебя, но я должен был оплачивать долги. У меня в голове был план, долгосрочный проект. Если твоя болезнь не позволит тебе увидеть результат задуманного мной, в этом нет моей вины. Я всегда знал, что со временем, постепенно мы все достигнем невообразимого благосостояния. У меня было видение, которое основывалось только на высоком мнении о тебе. Я рассуждал как продавец. Продажи твоих картин позволяли жить двум семьям, моей и твоей, и это немало, поверь мне. Возможно, это и не много, но подводить итоги предполагалось в конце проекта, который должен был получиться выгодным для всех. Если оценка тебя покупателями еще не достигла предполагаемых результатов, то лишь потому, что рынок во время войны замер, – но и за это я не могу нести ответственность. Амедео, я сделал долгосрочные инвестиции в твое искусство. Я продал некоторые твои картины, а другие приберег, чтобы создать будущий капитал для всех нас. С увеличением количества выставок твоя известность выросла бы, и у меня должны были быть наготове картины на продажу, уже по более высоким ценам, на благо нашим семьям. Успех на лондонской выставке ускорил дела, но я не виноват в том, что твоя болезнь тоже ускорилась.
Текущая ситуация предполагает прогрессивное увеличение стоимости твоих картин в течение года. Для меня один год – это ничто, но я знаю, для тебя он имеет другую ценность.
Я клянусь тебе, что позабочусь о Жанне, о вашей дочери и о втором ребенке, который скоро родится. Но сейчас у меня полно долгов, и я должен расплатиться с ними. Я поставил на лошадь, которая долгое время не выигрывала в скачках, и полагаю, что будет правильно закрыть финансовые дыры за счет нынешних побед. Только благодаря продажам картин Неттеру мне удалось удержать на плаву тонущую лодку. Долги лишили меня сна, но я справлялся с тревогой и страхом с улыбкой на устах и вселял во всех веру.
Я не заслуживаю таких взглядов и вопросов, полных подозрений. Моя дружба имеет ценность, которая не может быть поставлена под сомнение, и я не хочу думать, что ты, как и другие, все принимаешь как должное. Я любил тебя намного больше, чем ты сам.
Тебя нашли уснувшим пьяным на скамейке, под дождем, на холоде. Почему? Что толкает тебя бежать все быстрее навстречу смерти? Я не могу до такой степени предвидеть неприятности. Ты избегаешь разумных правил. Опиум, алкоголь, холод…
Пойми, я должен спасать и себя. Есть еще и моя жизнь, а не только твое отчаяние. Все будут смотреть на твое существование снисходительно, как на жертву злого рока и болезней. Я тоже претендую на свою долю снисходительности за то, что я собираюсь сделать. Я хочу, чтобы однажды мои действия и этот мой эгоистичный поступок тоже были поняты. Я принял решение, ни с кем не посоветовавшись, и тяжесть того, что я собираюсь сделать, ляжет только на меня. В результате все будут говорить: Зборовский – единственный, кто заработал. Неважно. Если моя совесть будет запятнана, мне хватит мужества и трезвости ума пережить это, даже если однажды я захочу плюнуть в свое отражение в зеркале.
Беспорядок…
Меня окружает полный беспорядок, и он – не творческий. Это обман, в который я всегда верил, но теперь я знаю, что это неправда. Порядок – вот что мне необходимо; но у меня его уже не будет. Раньше я им пренебрегал, избегал его. Я говорил, что порядок свойственен представителям буржуазии и людям, лишенным фантазии. Мы все так рассуждали. Но на самом деле, если есть порядок в сердце и голове – это спасает жизнь тебе и твоим близким. Порядок – наслаждение для разума, он успокаивает. Сильные эмоции, такие как бессилие от неудачи, страх, злость и страсть, вызваны хаосом и не приводят к наслаждению.
Сейчас я нахожусь в грязной квартире, в пыльной постели, в комнате стоят четыре шатающихся стула, стол, пустой сервант, никому не нужные мольберты и три картины. Всего лишь три картины, это портреты Лунии, Жанны и… я даже не помню имени этого человека.
Как его зовут? Кто он такой?
Он приходил сюда и позировал, но теперь у меня провалы в памяти, боль пронизывает кости черепа и глаза, поэтому я все забываю. Кто этот человек? Я не помню его имени. Я написал это лицо, но оно мне ни о чем не говорит.
Три портрета – Лунии, Жанны и… а где остальные? Где все мои картины? У меня их украли! Надо всем об этом рассказать, надо закричать.
– Где мои картины? У меня все забрали, воры!
На полу валяются только пустые бутылки из-под вина. Все унесли, даже вино, – наверное, его украли вместе с картинами…
Теперь неверный путь – единственное, что мне остается, уже поздно выбирать другой. Поэтому я хочу вина.
– Я хочу выпить! Где вино?
Мне отвечают только соседи, которые теперь меня ненавидят:
– Перестань! Дай поспать.
Они надеются, что я тут же перестану и не буду их беспокоить.
– Я хочу мое вино!
– Уйди отсюда.
– Куда же мне уйти? Вы разве не видите, что я раздет?
На мне только пальто, старое пальто Эмануэле. Старое пальто моего брата.
– Мой брат – социалист! Вы знаете это?
– Замолчи!
– Он борется за лучший мир.
Мне становится смешно… Лучшего мира – не существует. Есть только худший мир – настоящий!
– Хватит, итальянец.
Итальянец. Для них я всегда был бесполезным итальянцем, как это пальто моего брата, которое неспособно защитить меня от холода в доме. Итальянцем, которого не пускают в гостиницы. Итальянцем – и к тому же евреем.
– Почему у вас столько неприязни к евреям? Вы разве не знаете, что у евреев и христиан – единый Бог?
– Замолчи!
– Бесполезные идиоты, невежды, вы доверяетесь божеству, которого даже не знаете. Я, по крайней мере, доверяюсь вину. Где мое вино?
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 145
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Принц Модильяни - Анджело Лонгони», после закрытия браузера.