— Я же предупреждал: никакой полиции, — процедил Бетт. — Но люди никогда не слушают, что им говорят, да? Они как ты, старик. Я дал тебе шанс, а разве ты меня послушался?
— Я…
— Знаешь, к какому выводу я пришел? Что тебе просто не терпится сгореть заживо!
„Что ж, — подумал Дедушка. — Если мне суждено умереть такой страшной смертью, то я обязан прихватить это чудовище с собой“.
Он напрягся изо всех сил, пытаясь освободиться, но веревки были слишком крепкими.
Бетт расхохотался и одним махом выплеснул на него вторую канистру.
— Пожалуй, ты уже достаточно пропитался соком. Пора начинать готовить.
Он шагнул к беспомощно барахтавшемуся в своих путах старику.
— Угадай, сколько ты протянешь? Или нет, угадай лучше вот что: от чего именно ты умрешь? От огня или от разрыва сердца?
Он опять достал из кармана зажигалку.
— Единственный способ, которым ты можешь спасти себя и свою внучку, — это сказать мне…
Раздался громкий щелчок. Дедушка вздрогнул и зажмурился.
Но боль почему-то не стала сильнее. И жара тоже не было.
Дедушка открыл глаза и увидел, что зажигалка выпала из руки Бетта. Сам он лежал на полу, и из ноги его текла кровь. Взгляд убийцы был устремлен наверх, на выводившую из бункера лестницу.
— Ты… — выдавил он сквозь сжатые зубы.
Дедушка осторожно покосился в ту же сторону.
Слабое освещение лампы не позволяло отчетливо разглядеть стоявшего там мужчину. Было видно лишь то, что это очень крупный человек, бледный и растрепанный. Плечо его было кое-как перевязаноокровавленной тряпкой. Одну руку он неловко прижимал к груди. В другой держал пистолет.
— Ты… ты мертв! — зарычал Бетт. Мужчина принялся неуклюже спускаться. Сойдя вниз, он прислонился к стене и наставил оружие на Бетта.
„Да это же Дэйви Роу! — осознал Дедушка. — И кажется, он вот-вот упадет“.
Бетт потянулся к карману, и Дэйви спустил курок.
Звук выстрела эхом раскатился по пустому бункеру. Бетт завыл, схватившись за вторую ногу.
— Я шел за тобой, — прохрипел Дэйви. — Ты… был в моем сознании… Я не мог… от этого избавиться.
Его речь была крайне сбивчивой, и Дедушка понял, что он изнемогает от боли. Сделав еще несколько шагов, Дэйви снова прислонился к стене и медленно повернулся к старику:
— Я сейчас освобожу вас… мистер Ли…
Увы, ему не следовало оставлять врага без присмотра.
Звук нового выстрела был похож на раскат грома.
Первая пуля ударила в Дэйви с такой силой, что буквально вдавила его в стену. Вторая откинула прочь от нее. Молодой человек зашатался, но не упал.
Черты Бетта были искажены болью и яростью. Кровь из его ран текла уже рекой, но безумие, загоревшееся в глазах, как будто придало ему сил, и, приподнявшись на локте, он выстрелил в третий раз.
— Умри!
Эта пуля угодила Дэйви в область сердца.
— Почему ты не умираешь? — завыл Бетт.
— Н-не могу… — простонал Дэйви.
Грудь его была пробита, на губах выступила красная пена, но он упрямо, шаг за шагом, приближался к Бетту. Дедушка не знал, каким образом ему, смертельно раненному, это удавалось, но факт был налицо: Дэйви добрался до Бетта и, прежде чем тот успел выстрелить в четвертый раз, сам нажал на курок.
В голове Бетта появились две раны: одна маленькая, другая большая и рваная.
Раскачиваясь, словно маятник, Дэйви посмотрел на него в упор.
— Всему… свое время… — выдавил он, захлебываясь кровью.
И выпустил в Бетта оставшиеся у него пули. Тело несколько раз конвульсивно дернулось, но Майкл Бетт был уже мертв.
— Сегодня… мой день… — добавил Дэйви, слабея.
Он еще долго продолжал вхолостую давить на курок, и Дедушка, в ушах которого еще стояло эхо настоящих выстрелов, невольно вздрагивал при каждом щелчке.
Наконец Дэйви отбросил пистолет и двинулся к Томасу Литтлу.
Достав из кармана складной нож, он наклонился и стал перерезать веревки на руках старика, однако в этот момент вдруг как-то особенно сильно пошатнулся, харкнул кровью и повалился прямо на него.
— Я всегда… хотел… — начал было он. И умер.
Дедушка не сразу смог высвободиться из-под рухнувшего на него Дэйви. Малейшее движение вызывало у него адскую боль, но, превозмогая ее, он упорно перебирал ногами по полу, одновременно стараясь всем телом наклониться вбок, и в итоге это у него получилось: стул накренился и упал.
Ударившись плечом и едва не потеряв сознание, Дедушка несколько минут лежал неподвижно, задыхаясь от запаха бензина. Затем, по-прежнему помогая себе ногами, он вместе со стулом начал медленно поворачиваться на полу, и вскоре его рука нащупала выроненный Дэйви нож.
Не без труда избавившись от своих пут, Дедушка подполз к застывшему Дэйви, положил его голову на свою здоровую ногу и бережно пригладил ему волосы.
— Я обязательно расскажу им, дорогой, — прошептал он. — Я расскажу им всем, каким прекрасным человеком ты был.
Он все еще разговаривал с бездыханным Дэйви, когда прибыла полиция.
3
Гонинан был единственным человеком, которому Джейни смогла поведать всю историю целиком.
Правда, произошло это не сразу: пару последующих за ужасной воскресной ночью дней Джейни и ее друзьям пришлось потратить на объяснения с полицейскими — их вызывали к себе констебли из Маусхола и Ньюлина, представители отдела уголовного розыска и даже сыщики из Скотланд-Ярда.
Допрашивали каждого в отдельности, вынуждая снова и снова повторять одно и то же.
Феликс Гэйвин, будучи гражданином другого государства, едва не попал под арест по подозрению в убийстве своего соотечественника Джона Мэддена, однако сержант из местного участка — племянник Чоки, знавший Феликса много лет, поручился за него, в результате чего Феликса все-таки отпустили, а убийство Мэддена так и осталось нераскрытым.
Дедушка провел в больнице всего полдня — полученные им ожоги, несмотря на всю их болезненность, оказались поверхностными. Вот если бы Бетт потушил пламя хотя бы секундой позже… Впрочем, об этом никто и думать не хотел.
Клэр больше не грозились выгнать с работы и ферму Бойдов оставили в покое.
Джейни вновь предложили совершить турне по Америке, но одна лишь мысль о тех, кто приехал оттуда в Корнуолл с намерением разрушить ее жизнь, показалась девушке достаточным основанием для отказа.
Прошла еще неделя, прежде чем она, захватив с собой Феликса и Клэр, отправилась туда, где могла получить ответы на мучившие ее вопросы.