В последующие две недели я только и делала, что выслушивала благодарности от всех подряд за возвращение красоты.
После пережитого шока, в том числе болевого, я полностью пришла в себя на третий день, но мужья упорно продолжали относиться ко мне как к фарфоровой статуэтке, и даже сексом со мной занимались очень мягко, нежно и бережно, и не особо интенсивно.
Спали мы все вчетвером на одной кровати, и мужья выстроили чёткий график — когда кто из них прижимается ко мне с двух сторон, а кто, так сказать, лежит на отшибе. Причём Рокси в любом случае прикасался ко мне всегда: либо находясь сбоку, либо — в виде пантеры у меня в ногах.
На улицу мои мужчины таскали меня на руках, и я уже всерьёз начала опасаться, что разучусь ходить. Но, к счастью, Лонгерин прочитал им целую лекцию о пользе пеших прогулок, и меня начали опускать на землю.
Я была очень рада, что мой друг вместе со своей избранной перебрались из замка Шейда к нам. Они поженились в тот же день, как был издан указ об отмене рабства, и Иринка вышла замуж уже как свободная женщина. А отпраздновать свадьбу ребята решили в один день с Микаэлем и Надин, примерно через месяц. Олдин предложил провести это торжественное мероприятие во дворце и заявил, что возьмёт на себя все расходы. От столь щедрого предложения обе пары молодожёнов отказываться не стали.
Рыжика снова назначили управляющим поместья, на этот раз — Дельгардисов, а Иринка стала моей лучшей подругой, с которой мне было очень легко и приятно общаться.
Родители светились от счастья и обрушивали на меня всё своё обожание и заботу. Когда я смотрела на стройную фигурку мамы, её красивое нежное личико и здоровые руки, на душе было радостно и тепло. Даже Ксенон — и тот помолодел, казалось, лет на десять. Вдобавок предстоящая передача дара альфы своему сыну была для него воплощением давней мечты, которая вот-вот должна была исполниться.
Так быстро, солнечно и безмятежно пролетело время до второго часа «икс» — полнолуния и снятия привязки.
С раннего утра весь замок стоял на ушах, готовясь к празднованию в честь нового вожака пантер, и принимал гостей — старейшин — со всей Ксантарии. Как оказалось, моё имя уже стало легендой, и все визитёры горели желанием поговорить со мной.
Ксенон как-то обмолвился, что любой из них мог бы оспорить право Нанта стать альфой клана и предложить своего кандидата, но никому такое уже не приходило в голову, поскольку все их мысли были заняты моей персоной, умудрившейся отхватить себе в мужья: императора, генерала и будущего альфу пантер, в сыновья: нового императора и предводителя кертингов, а также снявшей проклятие и прекратившей тысячелетнюю войну. В их головах не укладывалось, как я — маленький слабый котёнок — могла провернуть всё это меньше, чем за месяц.
Ближе к вечеру, изрядно устав от общения и чувствуя, что дежурная улыбка на лице превращается уже в жутковатую одеревенелую гримасу, от которой шарахнулся даже Грызлик, я сослалась на недомогание и по-быстрому слиняла из бального зала, напоминающего гудящий улей.
Мужья и родители были заняты гостями, а вслед за мной привычной тенью выскользнул Алекс.
— Утомили они тебя? — сочувственно посмотрел на меня телохранитель, аккуратно беря под руку, чтобы я нигде не споткнулась.
— Ничего, скоро это сумасшествие закончится, — философски вздохнула я. — Скажи, а как это всё будет? Ну. передача дара альфы? Мне позволят на это посмотреть? — спросила я своего провожатого. Мысль о том, что уже этой ночью я лишусь привязки и полностью воссоединюсь с Нантом — волновала до дрожи в руках и не давала покоя.
— Я не знаю, Лекси, — с сожалением ответил Алекс. — Никогда не бывал на таких ритуалах, только слышал о них. Кажется, женщин туда не допускают. Я уже родился с даром альфы, и попал в плен к кертингам, когда мне было пять лет. На моё счастье, меня купил на рынке отец Кайсентиэля — Советник императора герцог Лайтинерис. Его жена была на сносях, и он решил, что я стану неплохим другом для его сына. Но. когда ребёнку исполнилось три года, их убили, малыша забрал Лисантиил и пристроил в казарму, а я остался в замке мальчиком на побегушках. Вырос, освоил воинское искусство. Когда генерал Лайтинерис вернулся в родовое поместье, он купил ещё рабов, среди которых оказались мои соплеменники. Они сразу признали мою силу и стали мне подчиняться. Тогда я полностью осознал, что такое — быть альфой. Кланом серебристых волков правит другой альфа, мой дальний родственник. Если я захочу, то в любой момент могу оспорить его власть. Но меня пока что всё устраивает, — улыбнулся он.
— Отец Кая был герцогом? — удивилась я. — А, почему он сам не герцог, и к нему не обращаются «ваша светлость»?
— Этот титул не наследный, — просветил меня оборотень. — По факту Кайсентиэль — сын герцога — является маркизом, но он предпочитает, чтобы все обращались к нему как к генералу. Маркизов море, а генерал императорской армии лишь один, и он заслужил это звание трудом и отвагой.
— Как многого я ещё не знаю… — Озадаченно пробормотала я.
— У тебя на это вся жизнь впереди, — мягко отметил Алекс. — Знаешь, я иногда жалею, что ты не захотела сделать меня четвёртым мужем, — неожиданно признался он. — Мой волк в полном восторге от твоего котёнка. А я — от тебя, — заявил он.
— Я тебя тоже обожаю, Алекс, но твоя судьба — истинная пара, волчица, а не котёнок с тремя мужьями, — заверила я его.
— Поскорей бы её встретить… — вздохнул телохранитель.
— Лекси! — завидев меня с другого конца коридора, к нам подскочил рыжий ураган, сияющий как Винни Пух у бочки с мёдом.
— Как я рад тебя видеть! — воскликнул он, и от распирающих его эмоций подхватил меня на руки и закружил.
От неожиданности я издала приглушённый писк, а мой телохранитель решительно пресёк подобный аттракцион, выхватив из эльфийского захвата и поставив на ноги.
— Ты чего, Лонгерин, мы же утром общались! — рассмеялась я.
— Я скоро стану отцом, Лекси! Ириниэль беременна, у меня будет сын! Представляешь? — он снова порывисто заключил меня в объятия.
— Ой, как здорово! Поздравляю! — моё сердце затопил полнейший восторг и радость за друзей.
Выслушав поздравления ещё и от Алекса, рыжик ринулся дальше по коридору, а я, пожелав телохранителю спокойной ночи, зашла в свою спальню.
Наматывая круги взад-вперёд словно тигрица в клетке, я взволнованно потирала запястье с татуировкой. Изменится ли моя любовь к Каю после снятия привязки, и буду ли я после этого чувствовать своих мужей так же хорошо, как и сейчас — эти мысли не давали покоя.
Наконец, после бесплодной попытки расшнуровать на спине корсет я прямо в платье рухнула на кровать, и забылась неглубоким тревожным сном.
— Мой котёнок… — ласковый хрипловатый голос резко выдернул меня из сновидений, а тёплые руки, расшнуровывающие корсет пробудили толпы мурашек в тех местах, где они соприкасались с кожей.
