Чуть помедлив, Алла спросила:
— Где ты был?
— На даче.
— У кого.
— У мафиози. — Надев тапочки, Илья направился в ванную.
Алла скептически скривила губы.
— И что же ты там делал, у мафиози?
— Бился с нечистой силой.
— Илья! — взорвалась Алла. — Я серьезно с тобой разговариваю!
— А я серьезно тебе отвечаю! — Илья вошел в ванную и заперся.
Алла начала колотить в дверь.
— Ты завел себе женщину, да?! Говори, завел?!
Приоткрыв дверь, Илья выглянул и покрутил пальцем у виска.
— Идиотка, позвони Дуське и спроси, где мы были! — сказал он и вновь закрылся.
Алла с облегчением перевела дух.
— Так ты с Дуськой был?.. Илюша, побыстрей там! Я разогрею жаркое!
Глеб и Даша доехали молча. Молча поднялись в лифте, молча вошли в квартиру. Даша смотрела на Глеба, Глеб отводил взгляд.
— Ты куртку испачкала, — заметил он безжизненным голосом.
— Потом почищу, — отмахнулась Даша, вешая куртку на крючок. — Как насчет грачевского виски? Хряпнем за победу?
— Можно, — кивнул Глеб и, зайдя на кухню, уставился в окно.
Даша подошла к нему и с силой развернула к себе.
— Прекрати! — прикрикнула она. — Прекрати сию минуту!
Глеб сделал мучительную попытку улыбнуться.
— Что прекратить, родная?
Из Дашиных глаз хлынули слезы.
— Сколько твердить тебе, — топнула она ногой, — не смей реветь в одиночку!
Глеб судорожно вздохнул.
— Да не реву я… С чего ты взяла?
— Кому ты заливаешь, плакса? — Даша обняла его, и слезы ее хлынули ему за воротник.
Тут Глеба прорвало, и он разрыдался взахлеб.
— Это я, всё я!.. — выкрикивал он, прижавшись к Даше. — Никакая победа не стоит ее жизни!.. Что я наделал, гад!..
— Замолчи, дурак!.. Ну пожалуйста, любовь моя!.. — рыдала Даша. — Мы ведь никогда-никогда ее не забудем! Ты же сам знаешь…
Они стояли на кухне, обнявшись, и ревели в три ручья. Долго ли они могли так простоять, сказать трудно, поскольку их прервал телефонный звонок. Глеб глубоко вздохнул, прокашлялся и взял трубку с холодильника.
— Глеб Михайлович? — услыхал он взволнованный голос завуча. — Слава Богу, я вас застала!
— Что стряслось, Зинаида Павловна? — встревожился Глеб. Даша приникла ухом к трубке.
Завуч слегка замялась.
— Глеб Михайлович, простите, что беспокою в воскресенье, но завтра у нас комиссия из министерства и… Глеб Михайлович, я вас умоляю, не приходите завтра на занятия в джинсах! Хотя бы один денек!
Глеб с улыбкой вздохнул:
— Хорошо. Завтра приду в костюме и в галстуке.
Отстранившись от трубки, Даша уставилась на него своими зелеными глазищами.
— Ни фига себе!
Завуч также проявила недоверие.
— Глеб Михайлович, вы серьезно?
— Я серьезен как никогда. И кстати, Зинаида Павловна, я нашел для нас преподавателя физкультуры. Если не возражаете…
— Какой вы молодчина, Глеб Михайлович! Вы так нас выручаете!.. Иван Гаврилович будет очень вами доволен!
— Вот это вряд ли, — буркнул Глеб.
— Что? Извините, не расслышала!
— Не важно, Зинаида Павловна. Комиссию мы встретим во всеоружии.
— Надеюсь, Глеб Михайлович. Очень надеюсь… Ну, до завтра!
Завуч дала отбой, и Глеб положил телефон на место. Даша не сводила с него глаз.
— Ты пойдешь завтра в галстуке?
Глеб развел руками:
— Обещал.
— Лёнька с Гулькой тебя изведут, — предсказала Даша.
Глеб кивнул:
— Не упустят случая.
Глядя ему в глаза, Даша заявила:
— Я иду с тобой. Будем отплевываться.
— Пошли, — согласился Глеб. — И не забудь деревянную скалку.
Даша обняла его и прижалась. И они так стояли, стояли… Уже не плакали, а просто стояли.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Прошла неделя.
Воскресенье выдалось холодное, и с утра зарядил дождь.
Глеб притащил в комнату кухонный стол. Сидя за печатной машинкой, Даша смотрела на вставленный в нее лист и сокрушенно качала головой. Топчущийся рядом Глеб с тревогой спросил:
— Опять, что ли, не нравится?
— Так себе, — ответила Даша. — Начало еще туда-сюда, а дальше… сухо и беспомощно.
Глеб хмуро пожал плечами.
— Но ведь я должен…
— Мы должны, — поправила Даша.
Глеб кивнул.
— Ведь мы должны грамотно определить место и значение ритуалов хотя бы…
— Долго вы еще? — осведомился Стас, выглядывая из шкафа.
— Извини, — рассеянно отозвался Глеб, перечитывая отрывок из своей статьи.
— Сейчас идем, — пообещала Даша, отбирая у Глеба текст и принимаясь черкать в нем ручкой.
Рыжий насмешливо фыркнул.
— Даю пять минут, — сказал он и скрылся в шкафу. Даша заправила в машинку чистый бумажный лист. Заглядывая через ее плечо, Глеб пробормотал:
— Надо у Колесниковых ремонт сделать срочно.
— Сделаем на этой неделе, — кивнула Даша и продолжила разговор: — Вот именно «грамотно»! У нас, как в учебнике, тоска зеленая. Нужно принципиально изменить подход.
Глеб задумчиво потер переносицу.
— А что, если… если, скажем, придумать сквозной сюжет, как бы пронизывающий все известные ритуалы?
— Вот! — Даша подняла указательный палец. — С этого надо было начинать. И вот что я предлагаю…
Через пять минут они не закончили, через десять — тоже. А через полчаса из шкафа выглянул Такэру.
— Глеб-сан, — произнес он с улыбкой, — Илья велел сделать вам обрезание.
Глеб и Даша прыснули.
— Что ж он сам за этим не пришел? — спросил Глеб.
— Он сказал, — объяснил Такэру, — что у бедного еврея может дрогнуть рука и эту операцию лучше поручить японцу.
Глеб и Даша рассмеялись.
— Пойдем, — Даша отодвинула машинку, — а то и вправду нарвемся.
Глеб вздохнул:
— Ладно, завтра продолжим.
Они вошли вслед за Такэру в шкаф.
