как учился в университете, стал доктором философии, директором совместного предприятия с «Доу кэмикал», как оказался в Монако и познакомился с Алисой Леруа.
— Прямо, как в фильме «Личный шофер»! — воскликнул Ренье Третий.
О князе говорили, что помешан на кино. Во дворце есть собственный кинозал, где он смотрит фильмы в узком кругу и по несколько раз. Ни один Каннский фестиваль не обходится без него, благо ехать всего пятьдесят пять километров.
— Шон автор сценария этого фильма, и «Девушки из Техаса», и других, — подсказала Алиса.
— Как здорово! В нашем княжестве теперь есть собственный кинодраматург! — радостно воскликнул Ренье Третий, вскочив и замотыляв в воздухе указательным пальцем правой руки, словно прищемил его.
Да, теперь в Монако всё, как у взрослых.
Князь направился ко мне с разведенными руками для объятий. Пришлось мне встать и разрешить потискать себя, похлопать по спине.
— Бог прислал нам талантливого человека! — сделал вывод правитель Монако. — Я имею право каждый год дать гражданство десятерым. К счастью, квота на этот год еще не выбрана. Торжественно объявляю: Шон Вудворд, отважный летчик и талантливый кинодраматург, отныне гражданин княжества Монако со всеми правами монегаска!
— Благодарю за оказанную честь! Надеюсь оправдать ваше доверие! — произнес я.
Ренье Третий отошел к капитану, который пригласил нас с женой на террасу и что-то прошептал ему. Офицер кивнул и удалился.
— Над чем сейчас работаете? Когда нам ждать новый ваш фильм? — вернувшись в кресло, обратился князь ко мне.
— Боюсь, что нескоро, — ответил я и рассказал о строительстве завода по переработке кислого гудрона.
— О, я как раз думал, что не помешало бы и нам завести собственный завод по переработке нефти. Это дало бы много рабочих мест для моих подданных, — сказал он.
— Лучше не делать это, — возразил я. — Нефтеперерабатывающий завод занимает слишком много места и, что важнее, это очень грязное производство, которое убьет Монако, как курорт. Лучше стать тихой безналоговой гаванью для больших капиталов и курортом для их владельцев.
Директор монакского отделения банка «Барклайс» и еще несколько гостей, как догадываюсь, его коллеги, усердно закивали.
— Вы говорите то же, что и мои советники. Я был уверен, что они вступили в сговор с банкирами, но вас в этом точно не заподозришь, — как бы шутливо произнес Ренье Третий.
В это время вернулся офицер с небольшой коробочкой, которую отдал своему правителю.
Князь открыл ее, кивнул, подтверждая, что это именно то, что он просил, после чего торжественно приказал:
— Капитан Шон Вудворд, подойдите ко мне!
Я подошел, козырнул, доложил:
— Ваша светлость, капитан Вудворд по вашему приказанию прибыл!
Он, отдавая честь в ответ, объявил:
— За смелость и отвагу, проявленные во время Второй мировой войны, гражданин княжества Монако капитан Шон Вудворд награждается высшим орденом страны «Сан-Карлу (Святой Карл)» степени «Шевалье (рыцарь)»!
Это был золотой мальтийский крест с покрытыми белой эмалью скрасными каемками перекладинами с золотыми шариками на концах, наложенный на венок из двух, покрытых зеленой эмалью, оливковых веток. В центре медальон с красной эмалью, на котором золотая корона и ниже две буквы С, монограмма Святого Карла, пересекающиеся повернутыми в разные стороны, и все это в белым круге, на котором написано на латыни золотом «Князь и народ». Реверс такой же, только в центре гербовый щит дома Гримальди — два бородатых монаха с мечами в руке и между ними белое поле с красными ромбами в три ряда по пять штук в каждом — и надпись на латыни «С божьей помощью». Сверху над крестом золотая корона, к которой прикреплена красно-бело-красная лента из полос одинаковой ширины.
Как мне рассказал позже капитан Юбер, тот самый офицер, что пригласил нас, имевший точно такую же награду, хотя не воевал ни дня, орден имеет пять степеней. Следующую «Офицер» можно получить только через четыре года, «Командир» — еще через три, «Великий офицер» — еще через четыре и «Рыцарь большого креста» — еще через пять. Получают их практически автоматом. Главное — прожить так долго.
158
Двадцать восьмого ноября была запущена первая линия «Химического завода Ла Мед». К моему огорчению, выход кислоты оказался ниже, чем я предполагал. При одной работающей линии прибыль болталась около нуля, но все же была. Через три недели, когда запустили вторую, вышла на четкий плюс, а еще через полторы, после пуска третьей, я радостно выдохнул. В ближайшие года полтора-два, пока не выгребем все из прудов-отстойников, завод будет очень доходным. Дальше надо будет что-то придумывать, потому что поступлений кислого гудрона от завода хватало для работы одной перегонной линии с редким подключением второй. Я планировал к тому времени переоборудовать третью линию на производство новой серной кислоты. Сырье — сероводород — будет поставлять нефтеперерабатывающий завод и забирать готовую продукцию. Если всю не потянет, покупателей найдем. Серной кислоты много не бывает.
Одним из менеджеров стал мой шурин Серж Леруа. В Монако с дипломом инженера-железнодорожника ему не нашлось работы. Там руководящих должностей меньше, чем желающих занять их. На заводе шурин занимается логистикой сырья и готовой продукции, для чего по большей части используется другой транспорт — трубопроводный. Пусть не по профилю, но запись в анкете появится, что поспособствует при трудоустройстве в дальнейшем. Да и не будет торчать целыми днями в моем доме в Монако. Он по чисто русской ментальности решил, что это теперь его дом.
После Нового года случилось два приятных события: компания «Доу кэмикал» выплатила солидные дивиденды и Алиса обнаружила, что беременна. Благодаря второму, тема получения полного высшего образования отпала сама собой, а благодаря первому, я купил самолет «Фиат-Г55» по кличке «Чентауро (Кентавр)». Это был итальянский истребитель с немецким двигателем, произведенный в Турине семь с половиной лет назад. С самолета сняли три двадцатимиллиметровые пушки и два крупнокалиберных пулемета. Без них, как сообщалось в объявлении, он разгонялся до семисот километров в час и забирался на высоту семь тысяч метров за восемь с половиной минут.
Объявление о продаже самолета я увидел случайно в итальянской газете «Гадзетта делло спорт», которая издается на розовой бумаге и продается в том числе и в Монако, где живет много выходцев из Италии, сохранивших любовь к футболу и авто- и мотогонкам. Видимо, военные, распродававшие морально устаревшую технику, решили, что именно среди таких людей могут быть их покупатели. Аукцион проходил в следующую субботу в двенадцать часов дня в городе Генуя. На продажу так же были выставлены два транспортных «Капрони Ка.133Т» и аэродромная техника, которые меня не интересовали. Стартовая цена истребителя была два миллиона итальянских лир.
