прямым следствием незаконной – и жестокой – казни Ивана Годрика является гибель Ордена магистратов. Кому это выгодно? Несомненно, Клаверу, и я полагаю, что ваша Луитгард Роза действительно состоит с ним в сговоре. Мои люди изучают ее прошлое и связи с неманской Церковью. А еще мы нашли в ее родословной ковосканские корни.
Вонвальт внезапно вперился взглядом в Янсена.
– Где она сейчас? – спросил он.
– Кто? Правосудие Роза?
– Да.
– Полагаю, почивает в кровати.
– Не ерничайте!
Янсен вздохнул.
– Сэр Конрад, что вы намереваетесь сделать?
– Где она, сенатор? Я не стану спрашивать в третий раз.
– Она поселилась на Вершине Префектов, в поместье Правосудия Готхейд.
– А где же сама Готхейд? – спросил Вонвальт. – Неужели она до сих пор не вернулась? Ведь я изначально обращался за помощью именно к ней.
Янсен пожал плечами.
– Не имею представления. Я не слежу за местонахождением всех членов Ордена. Такие сведения очень быстро устаревают.
Вонвальт снова надолго замолчал.
– Я хочу увидеть ее, – сказал он. – Этой ночью. Сегодня же. Как можно скорее, насколько это вообще возможно.
Сенатор Янсен покачал головой.
– Ни в коем случае. Я и многие другие сенаторы и без того многим рискнули, чтобы вызволить вас из Императорского дворца. Я не допущу, чтобы все пошло насмарку из-за безрассудной попытки выяснить отношения, которая наверняка закончится кровопролитием… и насторожит ваших врагов.
Но Вонвальт уже принял решение, а когда это происходило, ни одна сила на земле не могла его переубедить.
– Наши враги уже настороже. Распорядитесь, чтобы нас провели к ней, сенатор; иного шанса мне может и не представиться. Помните, что стоит на кону.
Янсен заскрежетал зубами.
– Я знал, что ступлю на скользкую дорожку, если ввяжусь в это дело, но Немино вымя… Сэр Конрад, вам известно, что вы – та еще заноза?
– Известно, и я благодарен вам за помощь. А теперь, прошу, поторопитесь. Вашу уловку в подземельях очень скоро раскроют.
– Казивар, а то я этого не понимаю, – буркнул Янсен и вышел из подвала.
* * *
Итак, полтора часа спустя мы, чеканя шаг, шли у всех на виду к Вершине Префектов. На нас и на сопровождавших нас бойцах были надеты доспехи и сюрко городской стражи. Возглавлял наш отряд сэр Герольд – наверное, единственный член стражи, который имел право вторгнуться в закрытый район, где жили самые состоятельные люди города. Шериф Совы явно рвался загладить вину перед Вонвальтом за то, что не поверил ему несколько недель назад. Тогда они расстались на дурной ноте, а прошедшие с тех пор события лишь доказали, что Вонвальт, как всегда, был прав.
Рассвет только занимался, и зеленый район богачей еще спал; лишь слуги уже пробуждались и неторопливо начинали свой день. Никем не замеченные, мы быстро добрались до особняка Правосудия Готхейд.
– Вы трое пойдете с черного входа, – сказал сэр Герольд, обращаясь к своим стражникам. Те отделились от нас и обошли особняк. Мне вспомнилось, что в прошлый раз наше совместное с шерифом предприятие закончилось сильнейшим взрывом пороха и гибелью нескольких стражников. Впрочем, на этот раз сэр Герольд не колебался.
– Если она здесь, то вряд ли будет одна, – тихо произнес Вонвальт, когда мы подошли к парадному входу. – Чем больше людей мы допросим, тем лучше; но не стоит рисковать ради этого жизнями. Мне нужно поговорить только с Розой.
Дверь вышибли пинком, и мы вошли в вестибюль. Поместье сильно напоминало старый дом Вонвальта, где он жил до переезда во дворец лорда-префекта, и внутреннее убранство выглядело почти так же. Сэр Герольд и его люди вошли без криков, даже не объявив о своем присутствии, и начали одну за другой обходить комнаты на первом этаже.
Но прислуги нигде не было.
– Что все это значит?! – вдруг раздался возмущенный голос с сильным ковосканским акцентом.
Мы, стоявшие в прихожей, подняли глаза и увидели наверху лестницы обнаженного мужчину. В руке он держал ножны с мечом.
– Брось оружие! – прогремел Вонвальт Голосом Императора. Мужчина вмиг отшвырнул меч, и тот упал вниз, к подножию лестницы. Затем ковосканец уставился на свои руки, которые повиновались чужому приказу вопреки его воле.
Придя в себя, он бросился прочь, туда, откуда пришел.
– Луитгард! – заорал он.
Вонвальт взлетел вверх по лестнице, гремя кольчугой. Сэр Радомир, я и двое стражников последовали за ним. На втором этаже мы свернули налево и увидели, как беглец скрывается в одной из комнат. Другой мужчина, тоже ковосканец, напрыгнул на Вонвальта сбоку и повалил на пол; но, как и его соотечественник, он был обнажен, поскольку только что проснулся. Наши мечи рассекли его спину, ягодицы и ноги; плоть разошлась так аккуратно и бескровно, словно мы были хирургами-цирюльниками, которые препарировали труп.
Ковосканец закричал и отчаянно потянулся к ранам на спине. Вонвальт поднялся и заставил его замолчать, наступив на шею и передавив трахею. Затем мы оставили его задыхаться.
Двинувшись дальше по коридору, мы услышали, как захлопывается дверь и как кто-то баррикадирует ее с другой стороны – несомненно, это пытались укрыться Луитгард Роза и ее спутник. Если только они не намеревались выпрыгнуть из окна и переломать себе ноги, то бежать им было некуда.
В коридоре возник еще один мужчина. В отличие от своих подельников, он попытался сдаться, но Вонвальт, сам перед этим просивший нас взять пленных для допроса, все же не сдержался и немедленно убил ковосканца, вонзив короткий меч в его сердце по самую рукоять.
– Мразь. – Я слышала, как тяжело дышит Вонвальт, и поняла, что никогда прежде не видела его с такой стороны. Передо мной стоял не Вонвальт-Правосудие… и даже не Вонвальт-мститель. То был Вонвальт-солдат. Тот, кто сражался на полях Рейхскрига. Видя, как он шагает по коридору в доспехах стражи, как пробивает себе дорогу кулаками, ногами и клинком, как из его уст вырываются слова, каких я прежде от него не слышала, я поняла, что боюсь его. Лишь однажды он был столь же близок к тому, чтобы потерять голову. Но если тогда причиной стало убийство Реси Августы, которое лишило Вонвальта рассудка лишь на время, хотя и ранило в самую душу, то сейчас на моих глазах рушились все его моральные устои.
Вонвальт подошел к самой последней двери и начал изо всех сил бить в нее ногой.
– Открой дверь! – ревел он. – Открой! Луитгард! Открой эту поганую дверь!
Он вновь и вновь ударял по ней. Сэр Радомир помогал. Дверь была простой, деревянной и не могла выдержать такой натиск. Вскоре ее сорвало с петель.
– Назад! – крикнул забаррикадировавшийся внутри ковосканец, размахивая уже новым мечом. Он укрылся за спешно передвинутым
