голосе и бросился на мостик.
Анни лежала в кресле пилота, всё еще подключенная к управлению. У неё обильно шла кровь носом и из ушей. Едва приоткрыв глаза пилот виновато произнесла:
– Я была уверена, что выдержу… Ведь… много раз… так делала, когда летала… без пассажиров.
Обширные повреждения не угрожали жизни, но и не позволяли вести корабль, поэтому я осторожно перенёс Анни в лазарет и оставил на попечении автодоктора.
В кают-компании Фрэнк и Рэйчел ждали меня, чтобы узнать состояние пилота.
– Жить будет… – сухо произнёс я.
– Мы победили, – Фрэнк протянул мне руку, – Не в войне, а в маленькой битве, но победили.
Я пожал твёрдую ладонь, но не торопился отпускать:
– Фрэнк, я хочу сказать… извиниться…
– Да брось! Я знаю, что ты не хотел брать меня в команду. Никто не хочет, – он подмигнул мне, и в его обычно пустых глазах блеснул огонёк.
– Я бы сам не успел проделать работу.
– Порой ради цели нужно заключать договор с дьяволом. Так когда-то говорили. Оставлю вас.
Рэйчел притянула к себе моё лицо и улыбнулась:
– Теперь Гегемонии не существует – лишь миллионы разрозненных планет. Предстоит потрудиться, конечно, но шансы сильно выросли. Знаешь, что я думаю? – она наклонилась ко мне так близко, что кончики наших носов коснулись, – Ты бы успел и сам, но перестал бы быть собой, сломался. Сознательно бы сломался ради Союза, ради меня, ради всего, что считаешь важным, потому и согласился работать с Весельчаком.
Наверное, она была права, и я с трудом поднялся, мечтая поскорее накачать себя снотворным и забыться, пока яхта пронзает пространство, чтобы донести нашу команду к месту, где мы сделаем следующий шаг.
4.7 Несмываемая грязь
Коридоры базы внешней разведки опустели: часть персонала уже видела сны, а те, кто не спал, работали в авральном режиме сортируя приходящие данные. Я бродил вместе с Рэйчел без особой цели – лишь бы "нагулять" усталость, которая вытеснит тревожные мысли. Чутьё подсказывало, что не может быть так просто сбить с ног колосса, простоявшего тысячелетия на своих глиняных ногах, хотя разум не видел поводов для беспокойства, кроме двойной игры Большой Мамочки.
Днём прибыла группа учёных для установки оборудования, чтобы использовать возможности суперкомпьютеров Луны в анализе поступающей информации с "заброшенных" колоний. Я понял, что даже не могу осознать объёмы титанического труда, который предстоит Союзу для обеспечения стабильной связи, наладке экономических отношений и развития деградировавших миров. Тетерев пошутил, что работа для меня ещё долго не закончится, и придётся летать от системы к системе, выгребать грязь, ловить девиантов, раскрывать глупые и безнадёжно устаревшие схемы местечковых князьков, привыкших безнаказанно грабить даже тогда, когда уже не в силах ни на что потратить присвоенные ресурсы.
– Тебе очень не нравится твоя работа, – сказала Рэйчел, взяв меня за руку, – Это видно с первого взгляда.
– Не сама работа, не её результаты, а те решения и действия, что для неё необходимы. Именно поэтому я имею право её выполнять.
– Пойдём в нашу квартирку?
– Иди… Мне ещё нужно…
– Хорошо, – я почувствовал в её голосе металлические нотки злости, но самоконтроль быстро взял вверх, – Не бойся меня разбудить.
Оставшись один, я с ужасом обнаружил, что мои личные отношения снова катятся под откос. Возможно, причиной стало выгорание, а может быть изначально возникшие эмоции подкреплялись адреналином приключений и чувством ответственности за спасённую из беды женщину, а теперь всё угасало, как любое пламя без постоянной подпитки. Наверняка повлияло всё вместе, да ещё и куча для меня неочевидных вещей. Стало даже немного обидно, и разум принялся искать способ вернуть, восстановить, развить до нового уровня мою неуклюжую любовь, которой постоянно мешала война. Вот только мысли всё время крутились вокруг работы, и голова никак не хотела думать о личном. Я махнул на это рукой и решил, что несколько недель пусть не полноценного счастья вдвоём, но рваных отношений, лучше, чем ничего.
– Жданов? – чей-то женский голос вызывал по локальной сети.
– Слушаю.
– Не узнал?!
– Простите, голова забита всяким…
– Мы с Айдаром и Петушем были на Секунде…
– Василиса?
– И мы справились не хуже вас, головорезов.
– Да уж…
– Мои парни надираются местным алкоголем, а я боюсь оставаться с ними наедине – видел бы ты какие взгляды они бросают на своего капитана! Приходи к нам – составишь компанию.
– Не люблю алкоголь…
– Слав, брось – тебе нужно, а больше мне. Я знаю, что в вашей команде был Фрэнки, а у нас вся мерзость… – Василиса на секунду замолчала, собираясь с силами, – …На мне.
– Прости, не хочу оставлять Рэйчел.
– Бери с собой! Так даже лучше! Хотя как знаешь…
– Дай минуту.
Сложно оставаться безучастным, когда просят о помощи. Я набрал номер коммуникатора Рэй и услышал её бодрый голос.
– Что-то случилось, Славушка? – Рэйчел довольно часто в последнее время использовала приторные прозвища вместе с дурашливыми интонациями, и я не до конца понимал для чего ей это. Словно она пыталась своим сарказмом на что-то намекнуть мне или заглушить в самой себе.
– Угадай, кто был на Секунде? Василиса с командой. Она просит составить им компанию, хочешь?
– Групповая терапия? Не слишком я в ней разбираюсь, но пойдём. Нам нужно делать вместе хоть что-то, кроме миссий по спасению мира.
В большой обеденной комнате было сумрачно и пустынно, но троица издавала столько шума, что казалось там происходит массовое празднование.
– За Васю! – Айдар поднял очередной бокал с прозрачной жидкостью, его язык слегка заплетался.
– Завязывай уже с этим! – Смешная поморщилась и обратила внимание на наше появление, – В вашем полку прибыло.
Рэйчел вопросительно посмотрела на атаманшу, и та пояснила:
– У нас тут клуб чествования хладнокровного убийцы в моём лице.
– Не думаю, что ты разбивала головы голыми руками, – Рэйчел села за столик и взяла пальцами кусочек мяса, – И при этом радовалась, словно ребёнок, дорвавшийся до любимой игрушки.
– Не разбивала, но…
– Вы настолько иные… Даже худшие из вас сильнее и лучше, чем…
– Чем кто? – спросила Смешная, и мои нервы натянулись тросами моста, раскинувшего крылья между материками. В этот миг я понял, что от ответа зависит моё маленькое, смешное, личное человеческое счастье. Выстоит мост или рухнет в океан, зависело от пары слов.
– Чем они, – Рэйчел грустно улыбнулась и повторила, – Чем они.
Ей было трудно это произнести, особенно потому, что она до этого мига сомневалась, а теперь, наконец, призналась себе. Больше всего для меня была важна честность этого признания. Теперь рядом со мной сидела не просто особенная женщина из другого мира,
