понимая, что тот будет возражать:
— Отец, не стоит сразу же возражать, не торопитесь с решением. Позвольте я объясню до конца. У меня к вам предложение. Да, я понимаю, что сумма вышла космическая. Но в любом случае, ваше желание было отписать Сони ровно половину вашего имущества. Так вот, что я предлагаю. В течение этого месяца, пока мы вели расследование и решали проблемы, мои юристы тесно сотрудничали с вашими. Вот бумаги, которые мы подготовили для вашей подписи, а также есть доп. соглашение, об этом поподробнее чуть позже. Весь долг, все активы Джахангира, а также алмазные шахты, после погашения задолженности автоматически были переоформлены на вашу дочь. В целом, наследие предков сохранено, но при этом, она теперь единственный и полноправный владелец этих предприятии. Оставшаяся половина вашего имущества, на которую, я просто уверен, Сони не будет претендовать, вы можете распределить уже между вашими двумя сыновьями. Таким образом, у компании будут 50 % акции Сони, и по 25 % у ваших сыновей. Но чтобы избежать каких-либо непредвиденных ситуации, рекомендую вам 1 % передать Сони, для возможности иметь итоговый решающий голос в любых спорных вопросах. В связи с чем, — Камал достал бумаги из папки и протянул тестю, — необходима ваша подпись. Вы, как генеральный директор и управляющий, им же и остаетесь, Сони передаст вам все полномочия. Главное, то, что ваши намерения и желания будут воплощены, так как главным владельцем и держателем основного пакета акции будет Сони. Разве вы не этого хотели?
За весь период времени, что Камал говорил, старик не смог издать ни единого слова, так сильно его переполняли чувства. Он лишь смотрел на него с благодарностью и с полными глазами слёз.
Было понятно, что старик признал в нем сына. Еще одного сына! Сына, который смог оправдать его надежды, чаянья, стремления.
Невозможно было найти оправдание поступку сыновей. Но отец стремился проявить понимание к ним. В стремлении сохранить дело предков, они просто пошли скользким путем. Не обдумав последствия, исход их задуманного предприятия. А на войне все средства хороши. Да и без потерь, победы не бывает. И в данном случае, они готовы были пожертвовать своей сестрой.
Безрассудно!
Жестоко!
Варварски жестоко!
Отец Сони не мог их осудить за это. Ведь испокон веков, из поколения в поколение женщина существовала в угоду мужской прихоти. Как разменная монета! Отцы, братья стремились выгодно выдать замуж своих женщин, получая свою прибыль с этого. Мужья довольствовались полным подчинением женщин. Если женщина была ему не угодна, мужчина мог без зазрения совести отбросить её за ненадобностью. Обширные возможности гарема могли это позволить властелину женских судеб…
Это шло в разрез с принципами Дауда Кудратовича. Несмотря на вековые традиции и обычаи предков. Он относился иначе к женскому полу, с почтением и уважением. Для него женщина была не только доступной плотью для удовлетворения мужских прихотей. В первую очередь, она — мать, дочь, сестра!
Однако, кровь предков возымела свою силу в сыновьях, раз они так легко пошли на сделку с совестью.
Отец Сони был глубоко опечален сложившейся ситуацией. Несмотря на то, что Сони опять-таки проявила смиренность по отношению к своим братьям. Простила их выходки.
=***=
Что касается Сони, опытные специалисты провели ряд необходимых обследований. По некоторым признакам было видно, что у Сони наблюдались сердечные сложности, но конкретных заболеваний врачи не обнаружили, поэтому диагноз поставить не было возможности.
В команде кардиологов присутствовал психотерапевт, профилирующий психосаматику сердечно-сосудистых заболеваний. И после безрезультатных обследований он провел дополнительный осмотр Сони, проведя несколько сеансов, как с ней самой, так и консультацию с Камалом. В результате чего был предоставлен однозначный ответ, что заболевания Сони тесно связаны с психологическим состоянием пациентки. Других осложнений и отклонений нет и не было в помине.
Основной причиной повторного приступа, со слов психотерапевта, была травма потери и стрессы. В течение долгого периода потеря близких и родных, а главное новорожденного дитя, откладывало свой осадок и выражалось в приступах потери самообладания. При должном уходе и полном покое состояние гарантированно должно нормализоваться, по рекомендациям специалиста.
Сони, в целом, и сама это понимала. Только, как избежать всех этих стрессов, если на каждом шагу её поджидали новые неприятности?! Она ощущала, как силы её покидали с каждым новым ударом судьбы. Она не была уверена, что сможет справиться с очередной неприятностью. Однако, в этот раз Камал был рядом. И она с облегчением могла прислониться к его крепкому плечу. Знала, что он не позволит ей упасть, проведет сквозь все преграды, крепко держа за руку.
И её диалог с Камалом, после сеансов с психотерапевтом, лишь подтверждал это.
Камал уведомил Сони в подробностях о проведенной работе, пока она находилась в больнице. И Сони, получив очередное потрясение, молча сидела на больничной койке, подтянув колени к подбородку. Камал присел рядом и нежно обнял её.
— Я никогда не смогу отплатить тебе сполна за твой щедрый дар, — Сони не могла поднять взор на него, голос отдавал замогильным унынием, — это слишком благородно с твоей стороны…
— Не говори так, милая. Ты моя жена!
— Лишь перед Богом, но не официально, — перебила Сони, взглянув в его черные глаза, горящие любовью.
— Главное — перед Богом! Но если тебе будет спокойнее, мы в любое время можем расписаться повторно, — улыбнулся он ей в ответ. — Всё, чем я владею, принадлежит тебе и нашим детям!
— Я никогда не претендовала на твоё имущество, — в голосе Сони звучало смятение.
— Это моё решение, любимая! Прими как данность, или откупные, не знаю… решай сама! Я могу привести миллион причин, почему я так поступил, — отчаянно воскликнул Камал и, запустив пальцы в её волнистые локоны, притянул к себе ближе, чтобы коснуться её губ, на которых блуждала унылая улыбка. — Но ничто не сравнимо с моими чувствами к тебе.
Чувства благодарности переполняли всё её существо и в глазах Сони это проявилось жемчужной слезинкой, что заблестела на ресницах и медленно скатилась, оставляя влажный след. Камал заботливо провел подушечкой большого пальца по щеке Сони и прижал её к груди. Плечи Сони слегка вздрагивали от её беззвучных рыданий. Но Камал понимал, что это слёзы радости!
— Тебе нельзя волноваться, с этой минуты я больше никогда не позволю тебе печалиться. Я был идиотом все эти годы, за что и поплатился сполна. Никогда не прощу себе все свои выходки.
Сони приложила ладонь к его губам принуждая остановить свою речь и ласково взглянула на него.
— Нет! Не говори так, любимый! Нет ничего ужаснее, чем гнев, обида, ненависть.
