связанных с COVID-19, за этот период превышает 44 000, что значительно больше «официального» числа 33 386. Причина такой разницы в том, что в эти суматошные месяцы много людей умерло без лечения и тестирования.
Драматичнее всего события развивались в Бергамо. Этот город пострадал сильнее всех в Италии, там было наибольшее число заболевших и умерших, понесенный урон в сравнении с другими регионами был беспрецедентный. Те, кто был в Бергамо в марте и апреле, описывают события тех месяцев как «войну» с невидимым врагом SARS CoV-2. Когда число заболевших внезапно стало расти, машины скорой помощи повезли пациентов в местную больницу, названную в честь папы Иоанна XXIII. День и ночь сирены скорых пронзительно и неумолимо завывали повсюду, распространяя ужас. По словам жителей, это было похоже на звук воздушной тревоги, предупреждающей, что всем угрожает смертельная опасность. Пожилые люди говорили, что это напомнило им времена Второй мировой войны, а молодые понимали, что происходящее похоже на события 1944–1945 гг., о которых они знали из книг, фильмов и рассказов выживших бабушек и дедушек.
Примечательно, что у жителей Бергамо всплыли воспоминания о самых тяжелых годах современной истории Италии. Когда Вторая мировая война достигла кульминации на итальянском фронте, в Паданской низменности одновременно шла мировая война, партизанская – против немецкой оккупации – и гражданская. Как и тогда, в 2020 г. мирное население ощущало себя во многих смыслах безоружным перед сильным и хорошо вооруженным захватчиком. Нормальная жизнь остановилась, будущее было неясным, многие гибли. Даже служба скорой помощи напоминала о военном времени не только воем своих сирен, но и тем, что была укомплектована добровольцами из Красного Креста – организации, созданной для помощи раненным в бою солдатам.
Ощущение военного времени усиливали и другие обстоятельства. Смертность была так велика, что, как говорится в расхожей фразе про эпидемии, не хватало живых, чтобы хоронить мертвых. Имеющихся машин скорой помощи было недостаточно, поэтому пациенты, в том числе умершие, подолгу оставались лежать дома. Местные похоронные конторы, крематории и кладбища тоже были перегружены, так что власти вынужденно обратились за помощью к военным. Итальянская армия направляла в Бергамо длинные колонны грузовиков, и они прибывали под покровом ночи. Солдаты забирали тела, которые город был не в состоянии похоронить, и увозили в крематории, расположенные в двенадцати других муниципалитетах.
Многие жертвы COVID-19 были похоронены ненадлежащим образом – вдали от близких, без религиозных обрядов, в чужой земле. 27 марта The New York Times назвала Бергамо «мрачным центром самой смертоносной вспышки коронавируса в мире» и заявила, что число погибших там уже приближается к 8000 – это в четыре раза больше, чем по официальным данным{306}. Ежедневная газета L'Eco di Bergamo давала наглядное представление о количество погибших: некрологи вместо одной страницы стали занимать 10, а затем и 13.
Тем временем больница папы Иоанна XXIII, современное учреждение на 950 коек, известное высоким качеством медицинской помощи, превратилась, по словам медперсонала, в поле боя. Там медики буквально бились с врагом, взявшим их в окружение. Палаты, залы интенсивной терапии и операционные – все это спешно приспосабливалось для лечения COVID-19 и представляло собой картину, полную хаоса и отчаяния. Когда этих переоборудованных помещений оказалось недостаточно, пациентов и тех, кто ожидал приема, стали класть на каталки в коридорах. По словам одного из врачей, больница была загружена до предела и все необходимое было в дефиците: койки, СИЗ, аппараты ИВЛ, медицинский и сестринский персонал, места в двух больничных моргах. В условиях острой необходимости врачи всех специальностей вышли противостоять чрезвычайной ситуации, в результате онкологи, кардиологи, педиатры и офтальмологи – все лечили жертв коронавируса. Задействовали будущих врачей и медсестер, которые вскоре должны были закончить обучение, сотрудников, уже вышедших на пенсию. Для оказания помощи прибыли группы военных вирусологов и медиков из России, с переводчиками, собственными СИЗ и аппаратами ИВЛ.
На этом поле битвы в крупнейшей и самой известной больнице города медицинские сотрудники работали длинными и изнуряющими сменами до 16 часов, в жарких и тесных защитных костюмах, опасаясь за собственные жизни и боясь передать болезнь своим детям, супругам, коллегам и соседям. Врачи боролись со смертельной малоизученной болезнью, от которой не было лекарства. Они в отчаянии пытались уменьшить страдания и спасти жизни. Особенно страшная ответственность пала на врачей, которые в период мучительного дефицита должны были решать, кому из тяжело больных пациентов предоставить место в отделении интенсивной терапии и аппарат ИВЛ, кому оказать только паллиативную помощь, а кому вообще отказать в госпитализации. Тем временем их коллеги заражались COVID-19 – болело примерно 25 % врачей и медсестер в Бергамо и множество врачей общей практики, которые лечили пациентов на дому. Многие погибли в битве в Бергамо. Павшие бойцы проявили героизм перед лицом опасности на переднем крае этой войны{307}.
Однако все-таки большинство умерших были пожилыми людьми. Официальная статистика недостоверна, и все свидетельства из Бергамо указывают на то, что она отражает лишь верхушку айсберга. Как пояснила местная пресса, официально регистрировались только случаи, подтвержденные тестированием. Однако во время пандемии «у нас не хватает тестовых наборов для живых, не говоря уж о мертвых. Вот уже несколько недель в Бергамо хоронят умерших, не зная наверняка, что именно их убило». В той мере, в какой эти данные отражают характер выборки, они свидетельствуют, что большинство жертв этой болезни в городе были старше 65 лет и что самый высокий уровень смертности на сегодняшний день среди людей старше 80 лет{308}.
Хотя точные цифры неизвестны, все очевидцы эпидемии – местные жители, журналисты и больничные врачи – согласны с тем, что больше всех от нее пострадали пожилые люди. Высокая смертность среди жителей Бергамо старше 65 лет была частично связана с имеющимися у них хроническими заболеваниями, и ее значительно увеличило решение не госпитализировать представителей этой возрастной группы. Шестнадцать врачей из больницы папы Иоанна XXIII написали открытое письмо в журнал The New England Journal of Medicine, выразив тревогу по поводу гуманитарного кризиса, в котором оказались. Врачи вынуждены были отказывать тяжело больным пожилым пациентам, зная, что многие из них умрут в одиночестве и мучениях, поскольку им отказано не только в терапии, но даже в паллиативной помощи. В письме говорилось, что зачастую семьи умерших пожилых людей узнавали о кончине родственника, когда им звонил измученный врач, не успевший увидеть пациента даже хотя бы раз.
Еще одним примером огромных потерь среди пожилых людей в Ломбардии была ужасная судьба населения домов престарелых. О трагедии, развернувшейся в 65 учреждениях долговременного ухода в Ломбардии, сообщили местные представители Всеобщей итальянской конфедерации труда. В период с начала пандемии до 7 апреля, по их оценкам, от COVID-19 умерло 1500 жителей домов престарелых, что составляет 25 % от их общего числа.
Говоря о массовой гибели людей пожилого возраста, связанной как с особенностями самой болезни, с уязвимостью хрупких, старых организмов, так и с местными инструкциями по сортировке пациентов, согласно которым лицам старше 65 лет было отказано в интенсивной терапии, антрополог из Бергамо Луиза Кортези задалась вопросом:
Во что превратится Италия без своих стариков – поколения хранителей мудрости, переживших Вторую мировую войну, сказителей, родителей, бабушек и дедушек? Наши старики уходят один за другим… Гробы – их столько, что всех не похоронить, – выстроились на Монументальном кладбище, в церквях, в автоколоннах, на улицах… Там лежат наши старики, ожидая, когда их обратят в пепел. Круглые сутки горит, не переставая, огонь печи крематория. Потрескивая, он поглощает кости, кружевные воротнички, усы и воспоминания. В гробах заключена мудрость того места, откуда я родом, завернутая в саван, пропитанная дезинфицирующим средством. Что станет с нами без наших стариков?{309}
Полезно разобраться, в какой степени социальная принадлежность и род занятий коррелируют с заболеваемостью и смертностью. Был ли COVID-19 в Ломбардии болезнью равных возможностей, поразившей все население в равной мере? Или это социальное заболевание, от которого бедные и обездоленные пострадали больше других? В целом важная особенность коронавируса, бушевавшего в Ломбардии весной 2020 г., состоит в том, что он опустошил наиболее богатый регион Италии. Кроме того, врачи полагают, что в самом сердце Ломбардии, в Бергамо, относительная бедность не была значимым фактором передачи инфекции, они назвали эту вспышку «Эбола богатых» (l'Ebola dei ricchi). Даже если считать это некоторым преувеличением, отчасти его подтверждает то обстоятельство, что сами врачи оказались социальной группой, которая пострадала особенно сильно, по мнению наблюдателей и по
