Даже вспоминать тошно. Возможно есть и «Преклонение», «Подобострастие», какой-нибудь «Смех» и куча другой фигни.
Конечно, «Умиление» — хороший навык, применять его где-нибудь в бою (или проводя диверсию) — самое то, но может ли такое понадобиться в жизни?
Интересно, а не укокошила ли Синтия Джеймса за то, что тот заставлял себя любить? И делал это при помощи магии Разума? Такое объяснение выглядит вполне логичным: ещё бы, едва избавившись от «поводка» она не смогла удержаться, чтобы в отместку не набросить свой.
Возможно, она именно об этом хотела мне рассказать и как раз потому и ищет встречи? Но были бы её намерения чисты, она бы отпустила ребят, а они, — я взглянул на метки геолокации, — всё там же.
Ладно, пора двигаться дальше. Тем более что хоть города не видно, но он уже близко: вон дирижабли летают! Кристалльчики, мои кристалльчики, скоро, уже очень скоро вся энергия, что вы храните, будет выпущена на свободу! Вперёд!
…
Живя в «Психушке» и тем более пробираясь по лесу, ночуя у костра или пребывая в стазисе, я не обращал внимания на свой внешний вид. Да, одёжка имеет свойство обновления — каждый раз, когда я засыпаю, невидимый механизм запускает виртуальную стиральную машину и приводит моё снаряжение в порядок.
Однако в целом о гигиене в последние дни я думал, не сказать, что особо. Запахи пота и костра давно смешались, и я уже даже не чувствовал исходящих от меня амбре. Единственными свидетелями моего э… бомжатского вида стали комары и гнус: где-то уже на третий день похода насекомые дружно проголосовали и решили прекратить лакомиться моей кровью.
Поскольку в городе моя дремучесть и вонючесть будет мешать скрытности, требовалось как-то решить этот вопрос.
Чтобы разобраться с проблемой запахов, я сперва было собрался остановиться у какого-нибудь ручья, намереваясь устроить себе нечто вроде э… банного дня. Однако памятуя, что имею опыт более простых решений, просто взял и разрядил самострел себе под подбородок.
— Навык «Сопротивление урону» улучшен до 200 (Адепт), — сообщила Система, едва я очнулся.
Для завершения гигиенических процедур осталась самая малость — выспаться.
Забравшись голышом в спальник, я попытался уснуть, как обычно, пялясь в новостные колонки, баюкая себя ленивыми переключениями контекста…
Немотивированная агрессия
— … Вообще, Гарик, сперва я решила, что больше никогда-никогда не приду к вам на передачу.
— Почему так, Синтия?
— Вы таскаете сюда, в эти стены, этих… как там называл их мой муж, террористов.
Получается, играете на их стороне. А меж тем, знаете, например, о чём был тот привет, что это х-гм… существо передавало моей дочери? Девятилетнему, к слову сказать, ребёнку!
— Нет. В тот раз мне так и не удалось это выяснить. Может быть, вы расскажете, Синтия?
— Он обещал ей насилие. «Твоя мама не защитит тебя» — говорил он: «Сперва я разберусь с ней, а потом приду к тебе, и…» — у меня язык не поворачивается даже повторить такое.
— А здесь он производил впечатление тихого, скромного человека. Образованного.
— За что мне это, Гарик? Вы знаете, я даже наняла пару детективов, и они исследовали всё моё прошлое — искали место, когда я смогла бы перейти дорогу… этому человеку.
— И?
— Не перебивайте, Гарик. Я хотела выяснить, откуда, откуда взялась такая звериная ненависть, и почему она направлена именно на меня?
Не покойный Джеймс, а именно я и моя маленькая Агни являемся целью этого маньяка. И никто, никто в мире не может меня защитить.
Обещайте мне, Гарик!
— Обещать? Что?
— Обещайте, что никогда больше не позовёте сюда это исчадие, не станете привечать террористов и сексуальных маньяков!
— Э… Синтия, я не знаю, что и сказать.
— Это зависть, Гарик. Зависть человека никчёмного, не смогшего ничего, человека по имени «Пустое место» к тому, кто что-то да значит.
— Вы сейчас говорите о застреленном полицейском, Синтия?
— Нет, хотя думаю, один маньяк другого стоит. Хотите, расскажу, что я видела в его глазах? В глазах их обоих?
— Расскажите, Синтия.
— Животные чувства, Гарик. Эти люди живут инстинктами, ненавистью. И знаете, что самое страшное? Когда мы сталкиваемся с чем-то подобным в реальном мире, то можем рассчитывать, что нас защитит полиция, закон. Но что же происходит в Игре?
— Игра, Синтия, отчасти такой и задумана…
— Бедный Джеймс, он так мечтал исправить это… М-да. Но, думаю, что пока террористы не разрушат один из игровых миров, разрушат его полностью, мы ничего не сможем изменить. Как жить, если угроза постоянно висит над тобой. Как, Гарик?
— Эм… Синтия. Разве искусственный интеллект вновь отверг предлагаемые поправки? Я слышал, обсуждение всё ещё идёт.
— Я не о том, Гарик. Думаю, не ошибусь, если назову таких людей разрушителями. Всё, до чего они дотрагиваются, должно быть уничтожено. Такова их цель, таков смысл их существования.
Всё хорошее не имеет какой-либо ценности в их глазах. Верхний Лиам звали «Третьим чудом» и что? Не только я, мы все его потеряли!
А после, он сидел в этой студии и распинался о смысле жизни и религии. Природу, Гарик, я хочу понять природу этой ненависти!
— Для чего, Синтия?
— Нам нужен не закон, как наказывать тех, кто мешает нам жить. Мы должны научиться не пускать в Игру таких э… людей.
Не слишком ли мы щедры, раздаривая бессмертие тем, кто этого недостоин?
— Но как вы сможете его понять? Каким образом?
— Не знаю, Гарик. Я пытаюсь разобраться во всём этом. Я беседовала с многими людьми. Вот, например, с игроками долгое время находившимися рядом с ним. С девушками, некогда желавшими стать его… женщинами.
Вы знаете, что он сделал в ответ на проявление чувств одной из них?
— Что, Синтия?
— Выдавил ей глаза! Вот так вот — пальцами, представляете?
— Э… нет.
— А после, сидел вот в этом самом кресле и рассказывал вашим зрителям о том, какой хороший наш мир. Обещайте же, Гарик!..
…
М-да. Тётя, как говорится, жжёт напалмом. Проблема в том, что этот Гарик, похоже, таки повёлся на её речи. Думаю, что перед удалением ролика он провёл немало времени в различных переговорах…
А эта сучка, стало быть, переживает за целостность мира целиком. Интересно, а есть ли такой кристалл, чтоб бахнув затронул всю планету? Можно ли считать её страхи обоснованными? Может быть, посильнее прокачав резерв маны, да навык «Слабые места», я смог
