Остаток вечера я не отпускаю ее руки, смотрю на теплую и нежную улыбку, понимаю, что ее невозможно спутать с другими. На маркиза она смотрела совершенно иначе, да и на других мужчин тоже. А вот матушке Риана больше не улыбалась: сохраняла вежливый тон и настойчиво отказывалась от ее общества.
А еще все время искала взглядом свою сестру. Младшенькая действительно пользовалась на балу успехом, хотя на лице ее почти никогда не мелькала улыбка, только странная задумчивость и отстраненность. Кажется, в глазах других эта грустная русская княжна становилась загадкой. Примечательно, что охотников разгадать ее умело отбивал князь Воронцов, тоже явившийся на торжество. Глядя на печальные глаза девушки, развеселить которую не удавалось даже этому балагуру, я все чаще сожалел о том, что отослал племянника так далеко. Что ж, возможно, мне удастся сократить срок его службы, а любовь, если она и впрямь живет в их сердцах, обязательно выдержит это испытание!
Глава 35
Чем дольше я смотрела на сестру, тем больше я убеждалась в том, что она влюблена и… любима. Это было красиво — их чувства, они казались живыми, искренними. Ри улыбалась и, когда я наблюдала за ее счастьем со стороны, меня разрывало два противоречивых чувства: с одной стороны, я была очень рада за нее, а с другой, мне было горько и больно сознавать собственное одиночество и ущербность.
— Хватит прятаться ото всех за этой дурацкой пальмой, сестренка! — фигура Воронцова, словно из-под земли, вырастает прямо передо мной, и я испуганно вздрагиваю, заслужив тем самым осуждающий взгляд князя.
— Я вам не сестра, князь, опомнитесь! И я ни от кого здесь не прячусь! — обиженно отвечаю ему, с силой сдавив несчастный веер в руках.
— Не сестра, — тут же соглашается Воронцов. — Но я старательно пытаюсь убедить себя в обратном! — тут же добавляет он.
— Вам никогда не говорили, что вы немного, самую малость, не в себе, Алекс? — на всякий случай интересуюсь я.
— Постоянно, — беззаботно отмахивается Воронцов. — Но я не слушаю этих глупостей! Ну, так что? Ты действительно не прячешься здесь от потенциальных кавалеров?
— Конечно, НЕТ! Я отдыхаю от светского общества и любуюсь прекрасным убранством этого дома! — самоуверенно отзываюсь я.
— Что ж, тогда я намерен пригласить тебя на вальс, Алиса! — протягивая ко мне правую руку, заявляет Алекс.
— Ни за что! — испуганно вскрикиваю я, словно он только что предложил мне какую-то непристойность.
— Неужели тебе страшно? Что именно пугает, расскажешь? — глаза князя сверкают азартным огоньком, и он знакомо улыбается мне, уверенно подталкивая к краю обрыва.
— Ничего, просто не люблю танцевать, у меня это плохо получается!
— А вот это уже ложь! Ты недавно увлеченно кружила по залу в объятьях графа Меньшикова и не смей этого отрицать! — изображая на лице ревнивого мужа, обвиняющего жену в неверности, заявляет Воронцов.
— И наступила ему на ногу… трижды! Надеюсь, он еще не всем успел рассказать о моей неуклюжести!
— О, напротив! Смею заверить тебя, что там есть еще с десяток желающих рискнуть своими туфлями ради вас, княжна! — тут же поспешил «утешить» меня Воронцов.
— Пожалуй, я останусь за этой пальмой! — пробубнила себе под нос.
— Неа, не останешься, есть идея получше, сестренка! Ты будешь веселиться вместе со мной, и я могу пообещать, что спасу тебя от излишне назойливых кавалеров, согласна?
— И что от себя ты тоже меня спасешь?
— А вот тут ничего обещать не могу, уж как получится! — пожимает плечами князь.
Я и сама не замечаю, как иду следом за Алексом, а потом кружу в компании своего странного родственника и даже иногда вполне искренне смеюсь над его шутками, но это веселье быстро проходит и острое чувство одиночества снова пронзает мое сердце. Взгляд бесцельно скользит по лицам, надеясь отыскать то единственное лицо… и стоило мне увидеть мужчину, лишь отдаленно со спины напоминающего Эрика, как я тут же сбилась с шагу и наступила на ногу князя.
— Прости! — хмуро отозвалась я.
— Ты ведь понимаешь, что его здесь нет? — сильнее сжимая руку на моей талии, спрашивает Алекс.
Всегда смеющиеся и задорные глаза теперь кажутся мне серьезными и слишком взрослыми, они даже как будто поменяли свой цвет стали еще темнее.
— Наверное, — с сомнением признаюсь ему, продолжая украдкой изучать взглядом его лицо.
Воронцов очень красив, я вижу, как на него смотрят другие девушки, стоит ему лишь улыбнуться или произнести несколько шуток. Иногда с ним очень легко и, главное, спокойно, откуда-то берется уверенность, что он обязательно выберется сухим из любой передряги. С ним можно пойти на любой риск, решиться на настоящие приключения!
А еще с ним я перестала бояться, и это очень много для одного человека, который так недавно вошел в мою жизнь. Наверное, было бы здорово иметь такого брата или…любить такого парня… Вот только я уже отдала свое сердце другому…
— Думаешь, он станет отвечать на мои письма? — заглядываю в глаза Воронцова и задерживаю дыхание, ожидая ответа, потому что князь еще ни разу меня не обманывал.
— Посмотрим, но тебе не стоит печалиться о нем сейчас! Сегодня у твоей сестры особый день, порадуйся за нее, позволь себе немного веселья, а завтра можешь продолжить играть роль печальной девочки с разбитым сердцем! — князь снова превращается в насмешливого грубияна, и я со спокойной совестью наступаю ему на ногу.
Эпилог.
Часть 1
Если бы не Алиса и Оливер, я бы сошла с ума. Огромный, безразмерный особняк со слишком просторными комнатами и слишком высокими потолками казался мне неуютным. Лепнина, дорогие ткани, необычные гобелены, портреты предков герцога, изящные скульптуры — ничего из этого не предавало тепла нашему дому.
Нашему… странно звучит и даже дико, но я говорила именно это слово в присутствии мужа. А сама думала об особняке, оставленном в России. Тот дом и люди, живущие в нем, были мне ближе, понятнее, хотя с появлением покойного наследника графа Богданова и они разочаровали меня. Герцог заверил, что дом и другое имущество графа все еще принадлежат мне: за ними присматривают, ведут ежемесячный отчет и, при желании, мы сможем бывать там, но мне было сложно в это поверить.
— Твоя свекровь просила передать, что желает повидаться с внуком! — вкрадчиво произносит Алиса извиняющимся тоном.
Я нахмурилась и тяжело вздохнула. Оливер действительно позволил мне решать этот вопрос. Герцогиня слишком долго проявляла ко мне свое недоверие. Я прощала ей это какое-то время, а затем просто устала: это тяготило меня и расстраивало все больше.
А потом родился Дамиан… Я думала, что умру, сходила с ума от одной лишь мысли, что могу не вынести этой пытки и что мой малыш погибнет вместе со мной. Его первый крик был самым удивительным звуком в моей жизни.
