только через неделю. Раньше не получится его без палева из столицы графства вытащить. Я, если что, пообещал ему не только свою кузню и место в долине, но и то, что впрягусь в его семейные проблемы. Гномы ещё те молчуны, но думаю, я узнаю, как его напряги порешать…
На днях надо ехать в столицу, а это почти месяц пути, ну три недели, если по дорогам. В моём же случае именно месяц, так как неделю только надо по бездорожью в объезд графства пробираться лесами. Если король утвердит моё назначение, то я барон, а если нет… В этом случае не хочу загадывать.
В любом случае я рассчитываю на помощь отца кор-сэ́, на связи, ну или хотя бы на информационную поддержку от Равура, на выгоду королевству от моего баронства, в противовес набирающему усиление графу, ну и верю в коррупцию.
Вот не спешите меня осуждать за всё, в том числе и за мысли о коррупции — тут так положено. Мне ещё моего сына надо поднимать, а это почти невозможно сделать, если ты сам никто и звать тебя никак.
Да. Теперь мне это заметно. Это мой сын, мои черты. По настоящему отцовских чувств я к нему ещё не испытываю, но я знаю, что это придёт только на третий год его жизни. Ну или тогда, когда он сможет хоть немного говорить; всё-таки воспитание племянника вместо его дрища-отца хоть чему-то меня в жизни научило.
Ладно, сантименты в сторону. Скажу лучше ещё об одном важном соглашении с орками. После набега у меня была ещё одна негласная договорённость. Я не только пропустил их обратно, но и принял на лечение раненых от союзных кланов.
Во всём этом есть двойное дно с обеих сторон. С моей стороны — это агенты влияния, пусть даже они пока не представляют, что в будущем я их буду использовать, ну и репутация филантропа, конечно же.
Со стороны союзных кланов — это сброс обузы, ну и проверка меня на мякине на предмет наших договоров. Вылечу тяжёлых больных — хорошо. Не выхожу, то всё равно большая их часть умрёт, не вынеся тяжестей пути.
Также есть ещё одна причина. Интересы обеих сторон. У меня с Го́ррар Урча́-Гу́рром состоялся интересный разговор незадолго до их отбытия.
* * *
— Стар я. Я понимаю, что не все вы зло, но принять этого не могу, — вещал мне переводчик от орков, чтобы было меньше недопонимания. — Молодым проще, они меньше видели. Рассказы — это не то. Те, кто собирали по кускам тела грудничков, хоронили баб с вырезанными сиськами и цифрами на животе, никогда не примирятся…[93] Вы у нас клыки выдираете, а мы у вас уши режем… Ты враг, но ты побратим… Прими молодых. Владей, веди, но не губи напрасно. Они — это будущее без войн между нашими расами…
Другими словами, тяжёлые раненые и молодняк для ухода за ними — это будущее отношений между орками и людьми. Семена ненависти невозможно погасить среди старых. Надежда на это есть только среди чистых сознанием, для тех, кто идёт не от навязываемого со стороны, и не от пережитого. От того, как сблизятся молодые орки и молодые парни из моего баронства, зависит мир между нашими расами. Я же со своей стороны сделаю всё возможное в этом направлении, от подбора молодых, не имеющих личной злобы к оркам и до личного вмешательства в общение…
* * *
Я оставлял долину с тревогой. То, что доеду до столицы, точно знаю. Не настолько легко меня подловить. Я боялся того, что возвращаться через два месяца мне будет некуда. Хотя кого я обманываю? Два месяца — это только дорога туда и обратно. А сколько ещё ждать приёма у короля. Одно успокаивает: в ближайшее время Илмару будет не до меня. Пять разграбленных баронств — это не шутки, а ведь за этим рейдом будут и другие. От других сообществ диких народов…
Управление Мондегу я оставил на Коима и кор-э́ Озлура Бобровый ручей. Думаю, не пропадут и оперативно решат большую часть вопросов. За моим сыном приглядывает местная бабёнка с тремя своими детьми. Цинично, но практично. Первое в том, что если с моим сыном что случится, то и её детям не жить. Я ей об этом прямым текстом сказал.
Олави — сломавшийся на старости старик, но и его не стоит сбрасывать со счетов, каким бы он ни был дряхлым. Если кто-то думает, что убийцы тихо умирают, то он дурачок. Олави — старый дружинник, которому жить уже не за что, кроме иллюзии надобности. Как думаете, пощадит ли он убийцу моего сына и сына той, кого он официально признал своей внучкой, каким бы он ни был стариком?..
Перед отъездом я успел увидеться с Дарином, чутка выпили, обсудили самое важное. Теперь за заковку моих я спокоен. По деньгам, правда, сам не знаю, во что мне это встанет, но думаю, с кузнецом мы сочтёмся. Его брата на поверхность так и не выпустили, он там заложник. Так что я не знаю, как продвигается наша затея с часами моего настоящего отца.
Это для кого-то наивного между признанием наследования и реальным вступлением в права — один шаг, а на деле все гораздо запутаннее. Захватить и удержать — это разные вещи. По сути, я только удержал то, что могли у меня отобрать, но ведь это далеко не всё. Почему-то мне кажется, что добиться у короля признания моих прав на баронство будет не менее трудно, чем совладать с бунтом рыцарей и удержать стену. Даст бог, все будет хорошо…
Примечания
1
Дестриэ́ — крупный боевой рыцарский конь, как правило, жеребец. Термин не подразумевает определённую породу, а характеризует определённые свойства коня, предпочтительные для использования его в турнирах. Здесь и далее прим. авт.
2
Копьё — средневековая боевая конная группа от четырёх до восьми человек разного состава. В основном это три конных с копьями, конный лучник и оруженосец-паж. У всех заковка почти как у рыцаря, и для простонародья они все — рыцари.
3
Бахтерец — кольчато-пластинчатый доспех, разновидность защиты из металлических пластин, соединённых друг с другом при помощи отдельных колец или вставок кольчужного полотна.
4
Мытарь — именование откупщиков
