class="p1">— Я делаю свою работу. Совершаю ночной обход.
— Н-да? — удивился Мацувака. — Ночь туманная, чего вы опасаетесь?
Вот действительно? Чего?
— И туманная ночь может принести неожиданную тревогу, господин Мацувака.
— Не могу не согласиться, — усмехнулся надзиратель. — Хвалю за рвение, господин Исава. А где остальные ваши люди?
— Пока заняты другими делами. А вообще, отсыпаются, полагаю.
— Относительно тех, что отсыпаются, не имею ничего против, — одобрительно покивал Мацувака. — А вот о тех, кто занят этими «другими делами», я предлагаю вам хорошо поразмыслить, стоит ли им оставаться рядом с вами. Азартные игры запрещены.
— Боюсь, я не совсем понимаю вас, господин Мацувака…
— Рассчитываю на это. Этот ваш белоголовый кабукимоно, Нагасиро, кажется? Проводит слишком много времени со здешними безнадежными игроками. Я предупреждаю вас, господин Исава, я найду и закрою подпольный игорный дом Масагоро, арестую всех, кто там будет, и заклеймлю каждого, кого поймаю, — так и знайте. Всех, господин Исава, вы понимаете меня?
— Я понимаю вас, господин Мацувака, — произнес я с глубоким поклоном. — Благодарю за отеческое внушение.
— Не стоит благодарности, — небрежно отмел надзиратель. — Позаботьтесь о порядке среди ваших людей и будьте любезны, зайдите ко мне днем, мы обсудим ваши ночные обходы.
Я это одобряю — ваши предшественники не проявляли такого похвального рвения. Поддерживайте порученное вам дело в порядке, и я буду вполне доволен. Не задерживаю вас более, господин Исава.
— Благодарю, господин Мацувака, — откланялся я.
— И помните — игры на деньги запрещены Ставкой.
— Сделаю все возможное, господин Мацувака.
Я ушел оттуда в тревоге. Нагасиро играл? Он рисковал арестом, татуированным клеймом и ссылкой. Я должен найти его раньше, чем Мацувака схватит его…
***
Без помощи Сакуратая я это место бы не нашел.
— Игорный дом Масагоро, — повторил он. — Я знаю, где это. И знаю самого Масагоро. Он главный среди игроков-бакуто в этой части города.
— Я могу туда попасть?
— Со мной можете.
— Прошу вас, — низко поклонился я благодетелю.
Сакуратай не спеша собрался и проводил меня в ту часть квартала, что выходила к каналу, идущему к реке Сумида. Там, среди закоулков, выходивших на мелкие причалы, был двор за высокой оградой, а на дворе дом, вполне приличный, хотя и без сада, достойный самурая, со следами достатка, немного запущенный, но не более того.
— Здесь жил служилый человек княжества Хамамацу, — рассказал Сакуратай. — Его сын, он пропащий игрок, не смог сдать экзамены и унаследовать должность отца, опустился, влез в долги, но смог сохранить дом на условии, что Масагоро будет устраивать здесь свои игры, после того как Ставка изгнала игроков с постоялых дворов. Подождите здесь, я договорюсь, чтобы нас впустили.
После недолгих переговоров нас пустили за ограду. Сакуратай провел меня в дом, на входе мы разулись — на меня произвело впечатление огромное количество сваленной у входа обуви.
Мы вошли внутрь и словно попали в мир, где мне еще не приходилось бывать…
Все перегородки внутри были убраны, было видно все вплоть до кухни, дым вился над очагом, над огнем пыхтел паром забытый чайник, какие-то полуголые люди там ели руками из чашек для чайной церемонии, а в центре дома из татами было сложено высокое поле для игры, и там толпились все остальные. Много людей. Одни сидели, другие стояли. Не сказать что там особо шумели — но давил постоянный гул и шелест негромких переговоров, почесываний, шевелений. Там кидали кости.
Никогда не чувствовал склонности к игре, да и господин старший садовник был такого мнения, что не пристало это воину. Но тут я видел людей, глаза которых горели, а кровь кипела от одного взгляда на мимолетный полет костей, и Нагасиро был среди них.
И да — все было затянуто табачным дымом, который создавал странное ощущение теплого возбужденного тумана, в котором вяз слух, а по коже пробегала сухая морось. Почти все, кто сидел вокруг поля для игры, дымили трубками, постоянно их очищали от пепла и забивали табаком вновь. Метальщика костей здесь не было, не самое, видать, респектабельное заведение, — каждый кидал за себя, по кругу.
Нагасиро заметил нас, когда мы приблизились, и слегка смутился. Самую малость. Сакуратай, помахивая раскрытым веером, прокладывал нам путь сквозь клубы дыма, осторожно отводя легким нажимом сложенного бамбука в сторону не заметивших нас игроков, — те безропотно отступали. Среди них я иногда видел знакомых — носильщики, строители, приказчики. Блестели полуголые тела, блестели татуировки на потной коже… Мы не вписывались сюда, но нас пропускали.
Я видел на кону бронзовые, медные монеты, серебряные моммэ и сложенные векселя осакской рисовой биржи.
— Вы чего здесь делаете? — приветствовал нас Нагасиро, даже не изволив встать.
Сакуратай жестом предоставил честь говорить мне, а сам, отвернувшись, устранился от разговора.
— Нагасиро, — нерешительно произнес я. — Я пришел за тобой.
— Странно это, — ровно ответил Нагасиро. — Все-таки вы мне не отец, господин Исава.
— Нет, — смутился я. — Конечно, нет… Но я беспокоился.
— Прошу простить, — ответил Нагасиро. — Но это вы совершенно зря. Тут у меня все в порядке.
— Не совсем так, — произнес я, присаживаясь рядом и говоря тише. — Господин Мацувака ищет это место. И судя по тому, что он знает о твоей игре здесь, скоро найдет.
Нагасиро оглянулся, потом медленно повернулся ко мне:
— Вы говорили с ним?
— Сегодня ночью.
— Ночью? Вы ходите ночью по Одэнматё? Зачем? Для вас это опасно. Впрочем, я понял. Здесь у надзирателя Мацувака есть доносчик. Зря вы здесь появились лично, вас обязательно неправильно поймут. Да и уйти я не могу. Не сейчас. Я в игре.
— И как игра? — неожиданно спросил стоявший спиной к нам Сакуратай, закрыв рот веером. — Проигрываешь?
— Это не важно. У меня все в порядке, — упрямо ответил Нагасиро, тоже не оборачиваясь.
— Ну конечно, — хмыкнул Сакуратай, вновь устраняясь от разговора.
— Эй, Нагасиро! — гулкий ревущий голос разогнал табачный туман. — Так ты играешь или что? Твой черед метать.
Это проорал дремуче заросший бородой крепкий малый в начале поля, удобно сидевший над стопками монет и, видимо, стороживший ставки. Его взгляд был черным и пронзительным.
Нагасиро взял у соседа кости и чашку, раскрутил кости в чашке и стукнул
