Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
Другие люди? Это он ее имеет в виду.
– Не дай бог у меня тоже будет обширный инсульт. – Ричард перелил остатки чая через металлическое ситечко в чашку.
За его спиной у прилавка столпились коричневые от загара велосипедисты, шаркая по каменному полу черными туфлями.
– Погоди-ка. Вообще-то я навещала ее каждую неделю в течение пяти лет, – заявила Анжела, сама не зная, зачем возражает брату.
– Не понимаю, что ты хочешь этим сказать. – Он услышал обиду в ее голосе и неподдельно растерялся.
Разумеется, подарок в виде отпуска смягчил ее остаточные негативные переживания.
– Я знаю, что ты платил за ее пребывание в Экорн-Хаус, – ответила Анжела. – Возможно, это было важнее, чем все остальное. Я благодарна тебе за это, правда, но… Каждую неделю. Пять лет. – И что хорошего это принесло матери? Под конец она уже не узнавала собственную дочь.
– Я знаю, – бесстрастно проговорил Ричард.
– А ей нужен был только ты.
Лицо брата выражало недоверие. Видимо, ему казалось, что возобновить семейные отношения теперь, когда проблемный родитель исчез, будет просто. Анжела ощутила детское желание усложнить этот процесс.
– Сколько раз ты навещал ее? Пять раз? Шесть? – Она знала точное число, однако не собиралась признаваться, что вела счет.
Ричард водил указательным пальцем по скатерти, будто писал ответ на воображаемой бумаге.
– Она мертва, Анжела. Мы не можем ничего изменить. Лучше оставить это в прошлом.
Бенджи перевернул страницу, не обращая внимания на их разговор. Анжела мельком глянула в энциклопедию. Глава «Романтика железной дороги» и рисунок поезда-экспресса «Летучий шотландец».
– Я лишь хотела услышать от тебя «спасибо». – Наконец-то она призналась!
Брат засмеялся – иронично и тихо, но засмеялся!
– Ричард? – Ей казалось, что она говорит с ребенком, который совершил ужасный проступок.
– Мне было тринадцать, когда она начала пить, – напомнил Ричард.
– А мне четырнадцать.
– Но ты ушла.
– Что? – Анжела не понимала, о чем он говорит.
– Ты поселилась у Джульетты.
Это бредовое заявление навело ее на мысль, что у брата могла быть гораздо менее благопристойная причина пригласить их сюда.
– Я не уходила. И никогда не жила у Джульетты.
– Ладно, может, и не жила. – Ричард не хотел углубляться в тему – это словно зараженная земля: пока не копаешь, беды не будет. – Но ты часто ночевала там. Много ночей у нее провела в течение лет эдак двух, если я правильно помню. – Он хотел не счеты свести, а просто расставить все по своим местам и забыть.
– Это не так.
Сидящая за соседним столом пара стала прислушиваться к их разговору.
– Если б я умел заводить друзей, то, быть может, сделал то же самое. – Брат опять засмеялся, на сей раз добродушней.
– Дело не в этом. – Лучше прекратить разговор, иначе он бог весть куда зайдет. Анжела выпрямилась и с глубоким вздохом сказала: – Давай объявим перемирие.
– Перемирие? – переспросил Ричард. – Мы что, воевали?
– Наверное, лучше нам поесть пирожных.
– Да, – не отрываясь от книги, встрял Бенджи. – Пожалуйста, купите мне вот это, шоколадное, с белой глазурью.
«Грузовые автомобили перевозят тяжелые грузы на дальние расстояния. Автофургоны доставляют нам посылки. Автобусы дальнего следования везут десятки тысяч любителей развлечений из одного места к другому. Междугородние автобусы делают ежедневные рейсы между городами, разделенными сотнями миль. Мы больше не видим на улицах запряженные лошадьми пожарные машины, изрыгающие из выхлопной трубы дым», – читал Бенджи.
«Ариэль-Гель-Нимбус 11». До чего смешно называют обувь. Однако Ричарду нравился запах чистоты и пластика. Он завязал шнурок на левой кроссовке и потянулся за правой, лежащей в коробке. Разговор с Анжелой задел его. Только не по причине ее признания в своих чувствах, а потому, что он о них ничего не знал. Ему и в голову не приходило, что все это сестру так огорчало. Мать ненавидела его за то, что он присматривал за ней, а потом – за его уход. Пять лет он прожил с пьющей матерью, и никто его за это не поблагодарил. Если есть такая штука, как высокие моральные устои, то он точно достиг самых высот.
Краем глаза Ричард заметил переплетение водосточных труб на соседнем доме и слегка развернулся, чтобы не видеть их.
– Сколько?
– Семьдесят девять фунтов и девяносто девять пенсов.
– Совершенство бесценно, – пошутил он, вспомнив слоган пива.
Продавец явно не заметил его иронии. Ричард решил – надо иметь самое лучшее. Сэкономишь двадцать фунтов сейчас – и позже пожалеешь об этом. Он встал и посмотрелся в зеркало.
– Как ощущения? – Парень, жизнерадостный и пухлый, носил модную асимметричную челку, из-за которой ему приходилось наклонять голову набок, чтобы видеть лучше.
– Отлично. Просто замечательно.
Ричард присел и снова поднялся. В памяти всплыл день, когда он уехал в Бристоль. Ричард шел по улице с рюкзаком за спиной, а мать кричала на него из окна. Колыхались шторы, и вся эта сцена отдавала дешевой мелодрамой.
Хорошо бы выйти и сделать пробный забег, однако Ричард не был уверен, что так можно. Он несколько секунд побегал на одном месте и сказал:
– Беру.
Анжела осталась в машине. Ей хотелось побыть одной, без Ричарда, да и вряд ли пейзаж изменится к лучшему, если пройти еще двести футов. Молодая индианка сражалась с молнией на оранжевой куртке. Чуть в стороне мужчина и двое подростков возились с самодельной ракетой трех-четырех футов высотой, с красным носом и хвостом. Мужчина быстро присел рядом с ракетой, потом отошел, и… Боже мой! Затрещав, как застежка-липучка, ракета рванула ввысь. Мальчишки восторженно орали и ждали, когда она упадет. Не дождались. Они вертели головами, осматривая окрестности, но пропажи нигде не было. Скорее всего, ракету снесло ветром, однако это все равно отдавало магией. Такую историю не стыдно рассказать друзьям. Анжела посмотрела на холм. Ее семья удалилась настолько, что все казались точками.
Может, Ричард лгал насчет Джульетты? Или создал ложное воспоминание, чтобы приглушить чувство вины? Если бы она только могла предоставить факты – бац, бац, бац! – да только она никогда по-настоящему не обдумывала прошлое, никогда не думала, что подробности нужно запоминать.
О боже, как хочется есть. Ирисок, конфет, печенья… Анжела открыла бардачок, и оттуда вывалилось несколько фотографий. Она собрала их и принялась разглядывать. Мелисса с томным взглядом. Мелисса посылает воздушный поцелуй. Мелисса встряхивает волосами. Она выглядела на удивление мило. У Карен тоже могли быть фотографии. Вот Карен два года, она играет с деревянными кубиками на ковре из овечьей шкуры. Вот Карен девять лет, она стоит перед ветровкой с рисунком радуги. Вот Карен четырнадцать, она в зеленом полупальто на выставке паровозов, над ее головой на зеленом водяном котле старинными буквами написано слово «Огденс»… На несколько головокружительных мгновений эти фотографии стали настоящими. Они лежали в кожаном альбоме на полке над телевизором. Но ветер качнул машину, и Анжела вернулась в реальный мир.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
