Книга Невидимая библиотека - Женевьева Когман

Кай первым спустился по лестнице и выскочил на улицу, однако тут же застыл как вкопанный, уставившись в небо, как и все вокруг. Отстававшая на шаг Ирэн тоже посмотрела вверх.

В затянутом туманом небе висели пять цеппелинов, рассекавших пропеллерами облака. Они были выкрашены в синий и красный цвет, но один был гораздо больше остальных. За ним струились блестящие, пестрые и позолоченные вымпелы, на борту виднелся герб.

Ирэн напрягла зрение, но так и не смогла разглядеть его.

– Кай, – пробормотала она, – ты не видишь, что там за герб?

Прикрыв ладонью глаза, Кай прищурился.

– Наверху слева орел, черный с белым на золотом поле. Наверху справа зеленая корона на диагонали с черными и золотыми полосами. Внизу слева вертикально разделенный щит с красным и белым полями. Внизу справа нечто вроде гарпии, снова черной и белой на золотом поле. В самом низу охотничий горн с разделенным по горизонтали щитом, красным и золотым в середине.

Ирэн нахмурилась, пытаясь вспомнить курс геральдики. Ей доводилось бывать в таких местах, где знание геральдики имело немаловажное значение, и перечисленное Каем нагромождение символов казалось ей знакомым… О, подожди-ка, это что-то вроде…

– Похоже, – сказала она, – это Лихтенштейн.

– Вот уж не думал, что он на самом деле существует, – заметил Кай.

– Еще как существует! – воскликнул продавец газет, сидевший на ветхом табурете возле стопки газет и рекламной доски, на которой крупными буквами было написано: «УБИЙЦА БРОДИТ ПО ЛОНДОНУ». – Никто не строит цеппелинов лучше, чем лихтенштейнцы!

– К сожалению, – пояснила Ирэн, – мой друг – канадец, и не слишком хорошо знает Европу.

– А? Ну, ладно. – Старик кивнул, словно это все объясняло. – Газетку не купишь, красотка? В ней все новости о жутком убийстве лорда Уиндема.

– Заплати, Кай, – распорядилась Ирэн и взяла газету, напечатанную на тонкой бумаге густой черной краской, пачкавшей ее перчатки.

Отсчитав продавцу несколько полученных от Доминика монет, Кай спросил:

– Убийцу еще не арестовали?

– Нет. – Старик чуть наклонился вперед и постучал себя по носу, глядя на небо. – Но знаете, что говорят?

– Что там не обошлось без лихтенштейнцев? – догадалась Ирэн, указав свернутой в трубку газетой на висящие над ними цеппелины.

– Ну да. Это разумно, ей-богу. Зачем иначе они явились тут же после смерти этого лорда? Говорят, посланник ихний был другом лорда Уиндема. Очень близким другом, если вы понимаете, что я имею в виду. – Старик подмигнул. – И еще говорят, что он был и его главным врагом, и что они, – он глянул на первую страницу газеты, – постоянно интриговали друг против друга самым дьявольским образом.

– Неужели посланник тоже вампир? – спросила Ирэн. Если посланник обнаруживает подобные наклонности, не стоит использовать Кая в качестве наживки. А Брадаманта именно так и поступила бы, подумала она.

– Не-е-ет. И с какого дерева ты слезла, красотка? Нет, он из Дивного народа будет. В газетах всегда печатают его рисованные портреты, а не снимки. Фотокамеры, даже лучшие, его не видят.

– Дивный народ, – повторила Ирэн, почувствовав холодок под ложечкой.

Скверная новость. Хаос любил, если так можно выразиться, вторгаться в такие миры, где противоречащие логике законы давали ему определенные преимущества. Особенно уязвимыми перед хаосом оказывались вампиры и оборотни. В конце концов, с какой это стати оборотни должны бояться серебра, а вампиры – чеснока или липкого риса, или чего-то там еще? И основанием веры в то, что вампиры воскресают на третий день, или в сюжет «Дракулы» является тот факт, что хаос пользуется созданиями, логичным образом подчиняющимися нелогичным законам. Феи, фейри, сиды, эльфы, или юкай[5], как их ни назови, числились среди избранных агентов хаоса. Некоторые из них, являясь живыми его частицами, проникали из зараженного мира в другие, принимая облик, заимствованный из людских видений и фантазий. Если Дивный народ действует в этом мире, причем с одобрения его жителей, она должна знать об этом. Доминик упомянул в своем досье о том, что Лихтенштейн, возможно, является порталом для проникновения хаоса, однако не стал вдаваться в подробности. И очень напрасно. Лихтенштейн мог оказаться в этом мире средоточием хаоса, тем более, если он ослаблен слишком большим количеством сверхъестественных созданий или фей, обитающих в нем, хотя пока это можно только предполагать. Тем не менее, все, связанное с Лихтенштейном, пока следует считать особенно подозрительным.

– Хорошо, – отрывисто сказала она, отходя подальше от продавца газет и подзывая Кая. – Разделимся. Я хочу, чтобы ты узнал все, что только можно, о посланнике Лихтенштейна, его посольстве и участии в текущих событиях. А я побываю в доме Уиндема. Встретимся в отеле на Рассел-сквер, не позже восьми вечера. Если задержишься, найди способ предупредить меня.

– Подожди, – сказал Кай. – Ты что, хочешь отделаться от меня?

– Конечно, – ответила Ирэн, стараясь не обращать внимания на легкое беспокойство в голосе Кая. – Ты был способен работать в одиночку уже тогда, когда Библиотека выбрала тебя. И у нас не выйдет ничего хорошего, если придется все время держать тебя на коротком поводке. – А я сама начну лезть на стену, если мне придется работать, чувствуя твой взгляд за моим плечом. – Нам необходима информация, причем так быстро, насколько это вообще возможно. Полагаюсь на тебя. Или тебя что-то смущает?

Кай ударил себя правым кулаком по левому плечу и поклонился.

– Можешь не сомневаться, я выполню свою часть работы.

– Великолепно. – Она улыбнулась. – Значит, до скорой встречи.

Кай тоже улыбнулся с удивительной теплотой, повернулся и пошел по улице.

Ирэн знала его всего несколько часов, но уже почувствовала, что на него можно положиться. А еще следовало признать, что выбранная им формулировка – часть работы – была очень точной. Никаких попыток переложить на свои плечи ее часть, или сбросить свою…