– Так он ни звука не издаст, пока я не позволю, – хмыкнул Александр. – Привет, малой.
Братья обнялись.
– Почему он не ест хавчик, который я ему подкинул? – нахмурился младший Кравчук. – Он обиделся на «Тузика»?
– Ты бы ему еще кильку подбросил. Привет, мам… – Поцеловал мать в щеку.
– Привет, сынок. Перец будешь?
– Давай.
Мать протянула половинку желтого перца.
– А, благородных кровей, – Серега подмигнул псу. – Вот когда мы с Машкой заведем кота, он будет есть исключительно нашу пищу. Мам, соус готов, кстати.
– А чего молчишь как партизан? Давай сюда и разложи пока овощи.
Александр зажал перец зубами, начал закатывать рукава сиреневой рубашки:
– Я уже оплакиваю ваших будущих питомцев. Помочь надо с чем?
– Мы уже почти закончили, – сказала Тамара Вадимовна, перемещаясь по огромной кухне. – Мой руки и садись за стол.
– Что на ужин-то? – Александр подошел к раковине, взял кусок мыла. – Снова травки пощипаем?
– Жареные кабачки со всем сопутствующим, – ответила Тамара Вадимовна.
– Снова травки пощипаем, – сам себе кивнул Александр.
– А ты на ночь глядя хотел макаронами с мясцом нагрузиться? – хмыкнул Серега.
– Мне сейчас все равно, я только позавтракать успел.
Александр вымыл руки.
– Тяжелый день? – спросила мать.
– Как обычно.
Взяв полотенце, он опустился за обеденный стол.
– Чего вы тут хохмили?
– Серж рассказывал, как Кирюха в очередной раз с девушкой попытался познакомиться.
– Это который Бро? – уточнил Александр, вытирая руки полотенцем.
– Блин, по второму разу, что ль? – вздохнул Серега.
– Расскажи-расскажи, – улыбнулась Тамара Валерьевна. – Такое нарочно не придумаешь.
Сергей закончил нарезать овощи, аккуратно разложил их на широкой тарелке, поставил на стол.
– В общем, так. Бро месяц назад познакомился с очередной девчонкой. Все шло хорошо, конфетно-букетный период, ничто не предвещало беды. Вчера заезжает за ней, – Ленке еще минут пять собираться – вылезает из машины воздухом подышать. Стоит себе у подъезда, вдруг выходит какой-то мужик в непонятной расфуфайке и кепке. Явно поддатый. – Серега выразительно почесал шею. – Бро на него – ноль внимания. Мало ли что за алкота по району шатается, правильно?
Тамара Вадимовна тем временем сноровисто перекладывала кабачки со сковороды на большое блюдо.
– Мужик подходит вплотную к Бро, становится напротив него и начинает пялиться. Просто тупо стоит и таращится. Кирюха его спрашивает, дескать, проблемы какие? Тот молчит.
– Кир ему в бубен не втащил? – с интересом уточнил Александр.
– Слушай дальше…
– Разложи пока посуду, – сказала мать.
Сергей взял стопку приготовленной утвари и начал крутиться вокруг стола, не прекращая рассказа.
– Бро потихоньку включает «бычку». Типок особо не реагирует, но сдвигает свою кепку на затылок. Сдвигает, пару секунд таращится на Кирюху и спрашивает: «Вы понимаете, что я только что сделал?». Бро поднапрягается. Мужик – явно с вальтурой. Хрен его знает, чего он там задумал. Кир уже собирается послать его на юга по матери, как тот торжественно заявляет: «Я перед вами только что третий глаз открыл! Вы понимаете?! Свой третий глаз я вам доверил! Я за Папу Римского боролся! Вот здесь, в этой квартире, за него боролся! Я ему каналы прочищал!».
Серега хохотнул.
– Бро поднапрягся еще сильнее. Перед ним стоит чувак, который открыл для него свой третий глаз и который Папе Римскому каналы прочищал!
Александр ехидно улыбнулся.
– Он не предложил заодно и Кирюхе каналы почистить?!
– Тут из подъезда Ленка выходит. И мужику этому говорит: «О, пап, я смотрю, вы с Кириллом уже познакомились? Кирюш, это мой папа Юрий Алексеевич!». Бро прям там и смекнул, что пора когти рвать. Лена потом весь вечер рассказывала, что до того как жестко забухать, ее отец был сильным экстрасенсом-целителем. Вроде помогал Папе Римскому в борьбе с языческими демонами.
– И прочищал Папе третий глаз, – напомнил Александр.
– Каналы, – поправил Серега. – Так еще потом эта дурочка призналась: «Кирюш, ты такой хороший! Ты должен знать, что я – бесноватая!».
Александр нахмурил густые брови.
– Что это значит?
– Вроде как бес в ней сидит. Говорит, что даже к священнику ходила, чтобы тот провел обряд изгнания. Но тот оказался слабым, и не удалось беса изгнать.
Александр засмеялся. Устало потер лоб.
– Везет твоему Бро, конечно. Или просто девочка решила свалить.
– Не, просто что-то с ней не так.
Тем временем Тамара Вадимовна уже накрыла на стол.
– Бро прямо притягивает прекрасных созданий. Но история – нарочно не придумаешь.
Женщина опустилась на один из стульев, Сергей сел напротив нее. Александр уже находился во главе стола.
– Итак, – вздохнул он, располагаясь поудобней. – Отведаем, что бог послал?
– Да, давайте. Ой, нет, подождите. – Женщина поднялась, достала из холодильника графин с морсом. – Вот, утром наварила. Пейте, чтоб не прокис.
Кравчуки принялись за ужин.
– Мам, ты не поверишь, кто ко мне сегодня в офис заскочил, – сказал Александр, накладывая себе побольше жареных кабачков. – Юлька Сотникова.
Женщина улыбнулась:
– О, Юлек! Каким ветром ее занесло?
– А она у нас теперь крутая журналистка. Пришла интервью брать. Дотошная – жуть.
– Ты про ту Юльку говоришь, с которой в старших классах мутил? – спросил брат.
Тамара Вадимовна задумчиво улыбнулась, разрезая дольки кабачков.
– Юля была школьной любовью Саши, – сказала она и посмотрела на старшего сына, склонившегося над ужином. – Она так сильно ему нравилась. Сашка ухаживал за ней почти все время, что они учились вместе.
– Не ухаживал я, мам, – с набитым ртом ответил Александр. – Мы тогда в одной компании вращались. Тут хочешь не хочешь, а постоянно рядом будешь.
Мать повернулась к младшему сыну.
– Ты разве не помнишь, как они все время гуляли втроем: Саша, Юля и еще один мальчик, Дима. Ребята оба ухаживали за Юлькой, но в старших классах она все-таки выбрала Диму. – Вновь взглянула на Александра. – А ты тогда переживал.
Александр усмехнулся:
– Ты, мам, как скажешь – переживал… Просто ситуация сама по себе была не очень приятная. Представь: дружили с третьего класса, когда и девчонку-то за девчонку не принимаешь – такой же друг со двора. А тут – выпускной на носу, взросление, все дела… Вдруг понимаешь, что многое меняется и как прежде уже не будет. Сделать по уму нам тогда ума не хватило.
